— Месьор Эмерт сообщает, что все готово. Повозки с стоят на боковых улицах, рядом с въездом в замок. Люди готовы, ждут сигнала!
— Передай Эмерту: рановато. И еще, если кто-нибудь посмеет выпить хоть одну кружку вина до вечера — убью. Чтоб были трезвее святого Эпимитриуса! Ясно?
— Ясно, — согласился Юк и тотчас растворился в шумливой толпе.
Внизу как раз начиналось самое интересное: облаченные в доспехи с цветными накидками дворяне выстраивались для начала поединков. Сначала пеший: стенка не стенку, как говорят в Немедии «бугурт». Затем начнутся конные бои один на один и два на два. В перерывах будут петь трубадуры. Победитель будет объявлен не раньше пятого полуденного колокола, значит развлечений хватит надолго!
Фалькон не бился — не умел, хотя и осознавал, что рано или поздно придется учиться. Зато в запасе имелся отличный голос, добрая лютня и несколько баллад. Полдесятка сочинений других поэтов, и три написанных вместе с Риго за последние дни. Как хорошо, что здесь куртуазный Пуантен, а не суровая Немедия, где за людей признают исключительно тупых дуболомов закованных в железо и с мечами наперевес! Победить в состязании трубадуров, и даже просто участвовать в нем, не менее почетно, чем размахивать клинком!
А Фалькон, похоже, побеждал — не только дурнушка Алиенор (она вовсе не дурнушка, а просто необычная девушка! Не всем же рождаться писаными красавицами!) но и дочери иных дворян бросали ему розы и платочки. Последним соперником остался молодой барон Адемар, смазливый и тонкоголосый, но…
Впервые в жизни Фалькон понял, что им искренне, неподдельно восхищаются. И баллада-то вроде оказалась простенькой: Риго тогда устал и не выдал ничего оригинальнее плохо рифмованного рассказа о победе Сигиберта Завоевателя над кофийцами в битве при Кершабете! Однако, прекрасные дамы и благородные девицы избрали именно Фалькона. Почему? Да потому, что душу надо вкладывать, самому представлять себя на месте Сигиберта и его оруженосца поведших конницу Аквилонию в последнюю отчаянную атаку решившую исход сражения!
Победителя увенчали венком из лилий. Сам граф Безьер подошел, чтобы его поздравить и подарил перстень с черным алмазом — голиард, продав такое кольцо, мог бы жить безбедно зим триста… Фалькону было стыдно, что ему придется обмануть этих достойных людей и помогать Конану в вечернем разграблении замка, принадлежавшего девушке, в которую он почти влюбился. Настолько стыдно, что ему захотелось рассказать обо всем его милости графу Альгейсу, но…
Но он не мог предать Конана. Никак.
«Магия, что ли? — подумал Фалькон. — Почему одна мысль об измене этому варвару становится мне противной?!»
Ответ лежал на поверхности: никто и никогда не делал для презренного голиарда столько хорошего. И это хорошее получалось у Конана просто так, неосознанно и само собой.
Такие люди встречаются редко.
Этого человека нельзя подвести!
Глава пятая
Амра-лев вышел на охоту
Пуантен-Боссония
3-я весенняя луна 1286 года по основанию Аквилонии.
Риго медленно досчитал до пяти, выдохнул и тихонько произнес заклинание. Пахнуло холодом, значит магия подействовала — спасибо месьору Рамалесу, научил как правильно использовать заклятье личины. Прежде Риго частенько ошибался, новый облик был неустойчив и личина «сползала» спустя буквально четверть квадранса. Сейчас заклинание должно было продержаться самое меньшее половину колокола. Главное — избегать зеркал, они всегда показывают истинный облик человека, зеркало не обманешь!
… Из-под темной арки вышел пожилой мужчина в гербовых цветах Безьера, с вышитыми на котте красными леопардами и быстро зашагал к воротам замка. Стража пропустила его беспрепятственно, каждый знал старшего виночерпия его милости в лицо, а должность была не менее почетной, чем сокольничий или мажордом.
Всего четверо человек во всем Безьере (Риго, Конан, и двое громил из числа личных охранников «ночного короля» знали, что настоящий виночерпий, месьор Ланс, сейчас лежит связанный по рукам и ногам с кляпом во рту в подвале одного из городских домов. Причем отнюдь не в одиночестве: киммериец решил заменить еще и командира замковой стражи, которого не без труд? выманили из крепости якобы «срочным сообщением от графа». Роль сотника теперь выполнял Эмерт!
Солнце только начало клониться к закату, а Риго устал так, словно полный день таскал камни в гору. Раньше магия была для него лишь предметом глубокого интереса и отчасти забавой, но сегодня все изменилось: волшебство должно было сыграть далеко не последнюю роль в намеченном спектакле. На пять заклинаний личины ушло слишком много сил, пуантенец раньше не подозревал, что колдовство способно так выматывать.