Никита узнал её, это была тётя Агата. Он крикнул остановить грузовик, спрыгнул на землю и подбежал к ней.
– Пойдёмте с нами, тут машина, она увезёт в безопасное место.
Она посмотрела на него печальными, пустыми глазами и убрала руку с плеча.
– Я никуда не побегу, хватит, отбегала уже своё. А ты ведь видел его! Я чувствую на тебе его взгляд.
– Кого? – не понял Никита.
– Шамана. Он вернулся и собирает армию мёртвых. Он очень силен, и так просто с ним не справиться, но я скажу тебе, что надо делать.
– Что же?
– Он прежде всего дух, хоть и сильный, а значит, с этим миром его связывает только могила, тебе нужно идти к ней. Там провести обряд погребения, но не землёй засыпать, а чёрной солью монастырской и крест воткнуть, непростой, а церковный. Простой с ним не сдюжит.
Никита оглянулся, крест с колокольни, оплавленный снизу, лежал рядом с ними – он упал вместе с обгоревшим куполом. Он схватился за него обеими руками, обжёг пальцы, но стиснул зубы и выдернул.
Со стороны дороги к посёлку двигались военные грузовики и несколько пожарных машин. Машины остановились в отдалении и, видимо, ждали приказа.
– Денис, давай к ним, высадим людей, – крикнул Никита, закидывая в кузов крест и подсаживая тётю Агату.
Когда грузовик поравнялся с военными, те уже разворачивали полевой госпиталь. Со всех сторон к ним стягивались выжившие. Солдаты разматывали по периметру колючую проволоку.
– Вы тут побудьте, а у меня ещё дело незаконченное есть, – сказал Никита, сел за руль и двинулся к дому.
Машина уже мчалась по холму вверх, когда вой пожарных сирен в посёлке внезапно стих. Повисла зловещая тишина. Погасли и огни синих мигалок. Повеяло могильным холодом. Поднятые невидимой рукой своего кукловода, мертвецы, словно марионетки, серой лавиной ползли к лагерю. Их было много: изувеченные, обгоревшие, они ползли рычащим изорванным строем. Позади своего воинства, ухмыляясь беззубым ртом, стоял шаман. Его фигура в ореоле синего света излучала спокойствие и уверенность в лёгкой победе.
Автоматы радостно застрочили, вспарывая мёртвую плоть и разбивая гнилые кости. Скошенные свинцом тела падали на землю, но всё равно продолжали ползти вперёд, не замедляя движения. Линия обороны затрещала по швам.
Уже занеся руку для рокового удара, шаман внезапно застыл, словно что-то невидимое его удерживало.
Никита, не снижая скорости, въехал прямо на участок и едва не сорвался в яму. Выскочив из машины, он швырнул в неё несколько оставшихся мешков с чёрной солью, та с шипением въедалась в пропитанную тьмой почву, оставляя длинные обожжённые полосы. Земля оседала, обнажая разрытую могилу.
Никита прыгнул в кузов и выволок крест. Тот уже успел остыть. Закопчённый и покорёженный металл с надписями на церковно-славянском выглядел устрашающе. Он осторожно спустил его в яму и с силой воткнул в самый центр могилы.
Шаман взревел от боли, тело его содрогнулось и стало рассыпаться на части, бренный дух вырвался на свободу и наконец упокоился, рассеявшись без следа.
Мертвецы удивлённо застыли, и следом за шаманом остатки их плоти рассыпались прахом.
Никита сидел на веранде своего нового дома и пил горячий травяной сбор. Света, откинувшись в кресле напротив него, что-то ожесточённо печатала в ноутбуке. Африка тёрлась мокрым носом о её кроссовок, трогательно выклянчивая колбасу.
– Ты знаешь, а ведь из этого может получиться неплохая история, – сказала она задумчиво.
– Может, когда гриф секретности снимут, лет через пятьдесят, а пока пиши лучше про приведений.
– Теперь, когда я знаю, что неопознанное где-то совсем рядом, и стоит только приоткрыть дверь, чтобы впустить это в свою жизнь, мне не хватает приключений.
– Прекрасно тебя понимаю. – согласился Никита. – Мне вчера звонил один приятель, так вот, он приглашает на Байкал, изучать червенику, ягоду пограничья, что растёт лишь на стыке миров.
– Звучит неожиданно и опасно, я в деле, – радостно улыбнулась Света.
– А я в тебе и не сомневался, – ответил Никита, – бронируй билеты.
В оформлении обложки использованы фотографии с https://pixabay.com/ по лицензии CC0