По известной женской привычке, едва войдя в купе и мельком взглянув на симпатичного попутчика, она уже примерно представляла, как будут звать их детей. В себе она была уверена, а вот его, конечно, придётся подталкивать, а то до самого прибытия поезда номер телефона не спросит.
Утром в понедельник Света выглянула в окно купе. Мимо пролетали фонари, сливаясь в неровную светлую линию.
– О, уже пригород, скоро приедем на вокзал, – радостно сообщила она Никите, который только проснулся и присел на кровати, растирая заспанные глаза.
Волосы его были взъерошены, а на ухе повисло маленькое перо от подушки. Она игриво подхватила его и дунула перед собой. Пёрышко завертелось и осело на подоконнике.
– Оставь мне свой телефон, чтобы, если у меня вдруг заведутся призраки, я знал, кому звонить.
– Записывай, но звони, только если их будет не меньше дюжины, я девушка воспитанная и абы куда не поеду, – рассмеялась Света.
Поезд замедлил ход, затем конвульсивно дёрнулся и остановился. Никита вышел из вагона последним. В руке у него покачивалась широкая дорожная сумка, а за спиной висел глубокий армейский рюкзак, где разместился весь его нехитрый скарб. Он решил пожить пару недель в городе, осмотреться, взять недорогую, но проходимую машину и оформить документы.
Подпрыгивая на ухабах, немолодая, но очень резвая тойота неслась вниз по склону сопки. Никита держал руль, уверенно огибая уже знакомые коряги, стараясь не выходить из колеи. Обратный путь из посёлка всегда казался легче, хотя в этот раз он ехал тяжело гружёный стройматериалами.
С момента приезда прошло уже около месяца. Оформление заняло срок больший, чем он рассчитывал, но теперь он чувствовал себя полноценным хозяином своей земли. Сто соток в плодородной долине возле горной реки – мечта любого горожанина. Вода в реке была ледяная, но вкусная. Начало осени – лучшее время для рыбалки. Таймень, хариус и даже кунджа клевали здесь превосходно. Поэтому дом он решил строить прямо у воды и уже купил дубовый сруб. Толстые, тяжёлые бревна лежали до поры в стороне, но выглядели весьма основательно.
Никита запарковал машину, громко хлопнул дверью и прошёл к дощатому сараю, который служил ему временным домом. У порога подпрыгивала и дружелюбно крутила хвостом Африка – чёрная рослая дворняга, подобранная им на рынке. Собака, неизбалованная заботой, быстро привязалась к новому хозяину. Натренированный собачий нос давно уловил стойкий запах копчёной колбасы, и ноздри животного трепетали в сладостном предвкушении. Никита потрепал её по холке и извлёк из машины закрученную палку «Краковской». Африка в два прыжка оказалась рядом и жалобно заскулила.
– Держи, держи, но много не дам. Сытый сторож – плохой сторож, а у нас тут, сама понимаешь, глушь, и ухо надо держать востро.
Сквозь высокие сосны светило солнце. У самых макушек шелестел ветер. В ярко-голубом небе плыли молочные облака. Но на землю с тихой грустью уже падали первые жёлтые листья.
Верёвкой и рулеткой он разметил место под завтрашний фронт работ. Сегодня, на въезде в посёлок, он удачно договорился с дорожными строителями о том, что завтра к нему приедет бульдозер и выроет яму под фундамент.
Закончив с разметкой, он присел передохнуть. Виляя хвостом, подбежала Африка. Тут из глубины леса послышался шум. Животное вскочило и, развернувшись в ту сторону, злобно залаяло.
Никита сходил в дом за ружьём и сумкой с патронами. Затем нацепил на ошейник собаки длинный поводок и, потянув за собой, отправился в сторону леса.
Где-то по дереву стучал дятел, под ногами привычно шуршали листья, в лесу пахло осенней сыростью и грибами. Довольно быстро они миновали натянутую между деревянными столбами верёвку, обозначавшую импровизированную границу участка. Африка водила мордой, жадно принюхиваясь, и вдруг, что-то почувствовав, дёрнула поводок, и они двинулись дальше.
Сосен, что росли возле реки, почти не было. Тут безраздельно властвовал ясень, его широкий ствол покрывала густая, уже желтеющая листва. Они шли ещё около четверти часа, пока вновь не послышался шум. На этот раз он походил на звуки удара молотом по наковальне. Они замедлили шаг и вышли на поляну. Здесь, покрытые зарослями папоротника и мха, росли из земли четыре каменных дольмена. Массивные, изрядно покорёженные и замершие на своём молчаливом посту у могилы вождя как и тысячу лет назад.
Никита вгляделся. На противоположной стороне трое мужиков работали киркой и лопатой, бодро раскапывая что-то у подножия одной из каменных плит. Рядом на земле валялось их снаряжение и оружие.