– Ну уж нет! Не для того я сюда ехала, чтобы в стороне стоять, – она подняла смартфон и, включив фонарик, решительно отправилась за Никитой.
Стараясь не шуметь, они подошли к тому месту, откуда в кустах доносился звук и, осторожно разогнув ветки, увидели енота, впившегося зубами в тушку чёрного петуха. Енот, ослеплённый светом, зашипел и, не выпуская добычу, забился поглубже в заросли.
– Я думала, они мясо не едят…
– Честно говоря, я тоже. Вижу их периодически у реки, но тут впервые.
– Ладно, – Света махнула рукой. – Посмотрели мы на твою бесовщину, пошли уже ужинать. Опять придётся для статьи материал выдумывать, – она замерла всего на секунду и выдала: «вспышка бешенства среди енотов, берегите себя и близких».
Но едва они вышли на дорожку к дому, как воздух затрещал, наполненный электричеством, и вокруг разлился сладковатый запах озона, словно только что закончилась большая гроза. Земля под ногами загудела. Они остановились, прислушиваясь. Мимо них, вздымая уродливый бугор, что-то медленно ползло под землёй в сторону енота. Едва это нечто достигло цели, раздался животный визг и хруст раздираемой на части плоти. Кусты дёрнулись и затихли.
– Что-то у меня аппетит пропал, пойдём скорее в дом! – Света потянула Никиту за руку, холодные пальцы её заметно дрожали.
– Нет, надо посмотреть, что в яме.
Он снял с пояса фонарь и уверенно двинулся по дорожке. Света оглянулась на дом, где ярко горели окна и уютно дымила печь. Но, вздохнула и, решив, что с мужчиной будет безопаснее, двинулась следом. Край ямы обвалился, и теперь туда вёл пологий спуск. Никита задумчиво водил по нему лучом фонарика.
– Посмотри, следы вроде? Или кажется?
Девушка провела телефоном, свет выхватил контуры больших трёхпалых лап.
– Птица какая-то или, возможно, жаба, – сказала она задумчиво. – Уроки биологии давно были, уже и не припомню.
В яме что-то завозилось и зачавкало. Всё дно было покрыто толстым слоем влажной чёрной грязи, по краям вздувшейся уродливыми пузырями.
– Вчера такого не было. И не думаю, что дело в выпавшей росе, – сказал он.
Вдруг на поверхности появилась голова. Белый, обтянутый иссохшей кожей череп раскрыл беззубый рот в немом крике и вытаращил на них бельма. Света взвизгнула и уронила телефон в яму. Чёрная грязь поглотила его с утробным чавканьем.
Медленно отступая спиной к дому, они старались не терять яму из виду. Из неё непрерывно слышались треск и глухое рычание, словно что-то выбиралась из грязи, поочерёдно высвобождая конечности. Никита кинулся к машине, распахнул багажник и достал две полные канистры бензина, купленные для генератора.
– Давай в дом за спичками! – крикнул он Свете. Она, будто очнувшись, вбежала на кухню, схватила со стола коробок и пулей выскочила обратно.
Никита швырнул обе канистры на край ямы и торопливо открутил крышки. Затем уронил на бок, позволив бензину излиться на дно щедрым потоком.
– Лови! – девушка кинула ему коробок, не желая подходить ближе.
Он сбросил опустевшие канистры вниз и торопливо чиркнул спичкой. Над ямой расцвёл огненный шар. Языки пламени выхватили из темноты силуэт существа, похожего на паука с человеческим черепом и со множеством длинных, изогнутых костяных ног и щупалец. Оно дёргалось и визжало, тщетно пытаясь сбить пламя, пожиравшее куски плоти, висевшие на костях грязными лоскутами. Никита побежал в дом и, схватив ружье, вернулся к яме. Земля всё ещё горела, существо исчезло, а в центре ямы возникло подобие норы.
Света вопросительно посмотрела на Никиту:
– Только не говори, что мы туда сейчас полезем!
Он усмехнулся:
– Нет, не сейчас, ночь это их время. Но полезем обязательно.
Никита проснулся и сел на матрасе, растирая спину. Её жутко ломило, ему пришлось спать на полу и уступить девушке кровать. На первое свидание вчерашний вечер совсем не тянул.
Оглядевшись, заметил:
– Я думал, как в фильме будет – проснусь от запаха тостов и омлета, открою глаза, а ты такая у плиты в моей клетчатой рубашке на голое тело готовишь завтрак.
– А я думала, что ты проснёшься пораньше, и как радушный хозяин съездишь в посёлок за свежей выпечкой и приготовишь кофе, – съязвила она.
– Увы, у нас сегодня деловое утро. Я собираюсь спуститься в нору, которую вчера прокопала эта нечисть.
– А может, вызвать полицию? Пусть сами обследуют, без нас.
– Единственное, что они начнут обследовать – это нашу психику, вызвав врачей-санитаров. Нет уж, я сам, пожалуй.
Они сидели на краю, свесив ноги в яму. В дневном свете она не казалось такой опасной. Но даже сейчас от чёрного омута разрытой в центре ямы норы тянуло могильным холодом.