Черносотенная пресса откровенно писала: «Жидов надо поставить в такие условия, чтобы они постоянно вымирали»115. Но главной целью было возбудить «энергию евреев в деле скорейшего переселения в собственное царство и обзаведения собственным хозяйством».
В своих предвыборных программах черносотенцы обещали, что поднимут вопрос о создании еврейского государства и будут содействовать переселению туда евреев, «каких бы материальных жертв такое выселение ни потребовало от русского народа»116. Как последовательные антисемиты, черносотенцы имели общие цели с сионистами. Более того, черносотенцы даже ставили вопрос о практическом сотрудничестве с сионистами в деле переселения евреев из России. Руководители черной сотни говорили, что сионистское движение «было бы весьма симпатичным, если бы оно преследовало только выселение евреев на отдельную территорию». Однако, поскольку российские сионисты активно поддерживали революционное движение, среди черносотенцев возобладало мнение, что «так называемый «сионизм», столь распространенный среди иудейской интеллигенции в России, имеет лишь внешним предлогом план переселения иудеев в Палестину, в сущности же является революционной организацией, сливающейся с иудейским «Бундом»117.
Черносотенцы выставляли свою антисемитскую программу как естественную защитную реакцию. Крайне правые доказывали, что толки о равноправии евреев лишены всякого смысла. «Кому характер еврейского народа мало-мальски знаком, тот знает, что еврейский народ признает себя удовлетворенным лишь тогда, когда утвердится на Руси не равноправие, а полное его господство, когда евреи станут фактическими хозяевами всей экономической и политической жизни страны, когда им будут открыты все сферы деятельности, все карьеры, не исключая и политической власти»118. Черносотенцы утверждали, что еврейское население благоденствует по сравнению с соседями по черте оседлости. Действительно, объективные статистические данные, относящиеся к началу XX а, подтверждают, что по некоторым показателям, весьма важным для оценки качества жизни, еврейское население стояло выше среднего уровня. Это прежде всего смертность (16,3 против средней по стране 26,3 на 1 тыс)119, болезни и тяжелые физические недуги (3,27 против 4,17 на 1 тыс.). Грамотность еврейского населения превосходила средний уровень: 38,9% против 21,1%120. По российским законам численность учащихся-евреев не должна была превышать 3-15% в средних и 3-10% в высших учебных заведениях, что примерно соответствовало доле евреев среди местного населения. Но процентные нормы не могли сдержать наплыва учащихся. В 1913 г. на 10 тыс. еврейского населения приходилось 5,6 студента (против 3,7 в среднем по стране) и 116 учащихся средних учебных заведений (против 43 в среднем по стране)121. С точки зрения черносотенцев, эти цифры означали, что евреи процветают за счет России. Кстати, подобные обвинения предъявлялись и другим народам, например финнам. Не учитывалось, какие социальные слои еврейского населения жили относительно благополучно.
Чрезвычайно характерной для черносотенцев являлась убежденность в том, что весь еврейский народ представляет собой монолитное целое, что укладывалось в концепцию преобладания национального над классовым. Наиболее безапелляционно этот тезис был сформулирован А.С. Шмаковым: «Не существует пятнадцати миллионов евреев, как их насчитывают на обоих полушариях, причем больше половины размножается в России, а есть всего один еврей, но отпечатанный в пятнадцати миллионах экземплярах»122. Безусловно, еврейское население демонстрировало высокую степень сплоченности, особенно когда речь шла о защите против ритуальных обвинений, погромов и тд. В таких случаях выражение еврейских авторов, что «весь Израиль поднимался как один человек» отнюдь не звучало риторическим преувеличением. Еврейская диаспора сохранила религию, культуру и язык. Однако в начале XX в. никак нельзя было говорить о социальном, идейном и политическом единстве евреев. Черносотенцы не видели или, точнее сказать, не хотели видеть перемен. В их глазах еврейское население по-прежнему оставалось средневековой общиной и являющейся чужеродным телом, государством в государстве.
117
122