У. Лакер отметил переходный характер черносотенства: «Это движение находится где-то на полпути между реакционными движениями XIX века и правыми популистскими (фашистскими) партиями XX века. Прочная связь «черной сотни» с монархией и церковью роднит ее с первыми, но, в отличие от ранних консервативных движений, она не элитарна. Осознав жизненно важную необходимость опоры на массы, «черная сотня» стала прообразом политических партий нового типа»147. Советская историография 20-30 гг. считала, что «Союз русского народа по существу своему явился первой фашистской организацией задолго до появления фашизма в Европе»148. Следует учитывать, что параллели проводились между черносотенством и итальянским фашизмом. Когда к власти в Германии пришел национал-социализм, в марксистской литературе утвердилось понимание фашизма как диктатуры наиболее реакционных кругов монополистической буржуазии. Это нельзя отнести к российским крайне правым. Однако можно констатировать, что арсенал средств, использованных черносотенцами, во многом совпадал с приемами фашистской пропаганды. Черносотенная идеология предвосхищала фашизм в том, что делала ставку на широкие социальные слои, возбуждаемые шовинистическими и демагогическими лозунгами. Социальная демагогия была эффективным оружием. Но критические залпы по бюрократии и монополистам рикошетом били по самодержавию. Еще опаснее было неизбежное воздействие на черносотенную идеологию со стороны низших слоев населения, по тем или иным причинам вовлеченных в черносотенное движение. Как бы ни были опутаны царистскими иллюзиями рядовые члены правых организаций, они не отказались от радикальных требований, прикрытых верноподданнической терминологией. Трансформация массового содержания черносотенной идеологии была очень медленным процессом. Ей сопутствовал раскол черносотенства на соперничающие группировки. И эти противоречия обнажились по мере развития черносотенного движения — от первых организаций до крушения массовых союзов.
В ЗАЩИТУ САМОДЕРЖАВИЯ
Привилегированные классы не чувствовали необходимости в создании собственной политической партии. Только в кризисные годы аристократическая часть общества пыталась оказать содействие государственному аппарату. В 1881 г., в разгар народовольческого террора, аристократические круги создали в столице Святую, или Священную, дружину. Инициаторами дружины были генерал РА Фадеев, С.Ю. Витте, министр Двора и уделов граф И.И. Воронцов-Дашков, граф П.П. Шувалов и другие. Согласно мемуарам С.Ю. Витте, взволнованный вестью о гибели от рук террористов Александра II, направил своему дяде генералу РА Фадееву письмо с предложениями создания тайного общества, независимого от государственных учреждений, с целью внесудебной расправы с террористами: «С анархистами надо бороться их же оружием. Следовательно, нужно составить такое сообщество из людей безусловно порядочных, которые всякий раз, когда со стороны анархистов делается какое-нибудь покушение или подготовление к покушению на Государя, отвечали бы в отношении анархистов тем же самым, т. е. так же предательски и так же изменнически их бы убивали»1. РА. Фадеев передал письмо И.И. Воронцову-Дашкову, в ведении которого находилась императорская охрана. Министр Двор» согласился с мыслью вести борьбу всеми методами по принципу «на войне как на войне». Священная дружина создавалась по образцу конспиративных народнических обществ. В организации имелась многоступенчатая иерархия членов, сложная система паролей и шифров, явочных квартир и т. п. В дружине состояло 729 членов, около половины были военными, среди них 70% офицеров, имевших высшие воинские чины и являвшихся потомками старинных аристократических родов.