Пэворя о Союзе русских людей, Грингмут подчеркивал, что, сочувствуя общему направлению союза, Монархическая партия расходится с ним относительно оценки рескрипта 18 февраля. С точки зрения Монархической партии, ни о каком привлечении выборных лиц не могло быть и речи. Этот вопрос не был единственным, по которому Монархическая партия заняла правый фланг крайне правых. Сплошные неудачи в Маньчжурии заставили некоторых приверженцев самодержавия понять, что эта «маленькая победоносная война», задуманная для обуздания революции, грозит обернуться гибелью царской монархии. Сразу после Мукденского сражения В.П. Мещерский в своем «Гражданине» заявил: «Я понял, что, преклоняясь перед этим роком, мы должны в гордой любви к своему отечеству почерпнуть героическую силу, громко и перед целым миром исповедовать свое поражение, свое бессилие этой исторической минуты и с большим подъемом духа, чем после победы, принять от Бога долг и подчиниться движимым условиям мира»166.
Предложение прекратить огонь в Маньчжурии было встречено в штыки в Москве. «Московские ведомости» заклеймили правого публициста как японского приспешника и дали совет довести войну до победы. В.П. Мещерскому, до сих пор привыкшему доносить на других, оставалось только призвать в свидетели небеса: «Еще Промысел Божий не решил, чей совет вреден и чей совет полезен России»167.
Весной 1905 г. правящие круги могли надеяться лишь на 2-ю Тихоокеанскую эскадру. Только 12-дюймовые пушки броненосцев адмирала З.П. Рожественского могли переломить ход войны и отложить в долгий ящик возвещенные реформы. Путь эскадры вокруг мыса Доброй Надежды, вспоминал В.Н. Коковцов, «держал всех нас в каком-то оцепенении, мало кто давал отчет в шансах на успех задуманного небывалого предприятия. Всем страстно хотелось верить в чудо, большинство же просто закрывало себе глаза на невероятную рискованность замысла»168. Чуда не произошло. Эскадра прошла три океана, чтобы погибнуть 14-15 мая 1905 г. у острова Цусима. Телеграмму о Цусимском поражении Николай II получил в поезде. С траурными лицами свита собралась в столовой. «Вошли поодиночке, сели молча. Никто не решался заговорить о зловещей телеграмме. Молчание было прервано царюм. Он заговорил о бывших в тот день смотрах войск и других незначительных событиях. В течение часа ни одного слова о Цусиме не было упомянуто. Вся свита была ошеломлена безучастием императора по такому несчастью»169.
В отличие от монарха монархисты были повергнуты в полнейшее отчаяние. «Конец, конец, конец, — писал 19 мая Б.В. Никольский. — Чудес не бывает. Конец той России, которой я служил, которую любил, в которую верил. Конец не навсегда, но мне уже не видеть ее возрождения: надолго ночь. Агония может еще продлиться, но что пользы»170.
Ближайшее окружение царя сразу пало духом. Об этом свидетельствовало совещание в Царском Селе 24 мая 1905 г., в ходе которого взвешивались шансы на продолжение войны. Генералы высказались против мирных переговоров с Японией, но те, кто совсем недавно, невзирая ни на какие предостережения, ратовал за решительную политику на Дальнем Востоке, теперь дали задний ход. Великий князь Владимир Александрович сознавался: «Мы зарвались в поспешном движении к Порт-Артуру и на Квантунг; мы поторопились; не зная броду, мы сунулись в воду; мы должны остановиться»171. Великий князь Алексей Александрович призывал: «Пока нам не нанесен решительный удар, надо зондировать почву относительно условий мира. Южная часть Сахалина с рыбными промыслами могла бы быть уступлена в случае необходимости»172. Ему вторил и бывший наместник на Дальнем Востоке Е.И. Алексеев, за переговоры высказался министр двора В.Б. Фредерикс К мнению камарильи, по существу, присоединился Николай II. Через несколько дней после совещания было принято посредничество президента США Т. Рузвельта. В американский городок Портсмут для переговоров с японской делегацией выехал председатель Комитета министров С.Ю. Витте.
171
Военное совещание 24 мая 1905 г. в Царском Селе // Красный архив. 1928. Т. 3 (28). С 201.