Черносотенцы хотели превратить отделы Союза русского народа в места постоянных встреч. При отделах открывались чайные. Там же происходили собрания отделов, зачитывались уставы, раздавалась черносотенная литература. Содержание чайной брал на себя либо сочувствующий идеям союза трактирщик, либо непосредственно отдел Союза русского народа. Доступ туда был открыт всем желающим, причем помимо чая и закуски можно было ознакомиться с задачами союза и вступить в его ряды. Чайные Союза русского народа заработали самую дурную славу. Своеобразный контингент посетителей погубил надежды на приток «чистой» публики. В приличном обществе со словами: «Вы не в чайной Союза русского народа!» — было принято обращаться к зарвавшемуся сквернослову. Некоторые руководители отделов также поговаривали о том, что чайные приносят один вред. Председатель полтавского отдела сообщал А.И. Дубровину, почему пришлось прикрыть такое заведение: «В столовой стали появляться отбросы общества, падшие женщины, и в довершение всего сами члены-распорядители столовой Макаренко и Кулябко по целым дням пьянствовали в той же столовой, чем показывали пример и прислуге и посетителям. Трезвый человек, видя в чайной драки, безобразия, боялся зайти»379.
Численность Союза русского народа и других черносотенных партий всегда вызывала полярные оценки. Если сами черносотенцы уверяли, что Союз русского народа объединяет до 3 млн человек, то политические противники крайне правых писали: «Мы, вероятно, не отступим от действительности, если скажем, что все контрреволюционные организации, даже в период своего наивысшего расцвета, располагали несколькими тысячами, максимум 1-2 десятками тысяч на всю Россию постоянных, организованных членов»380. В советской литературе долгое время господствовало убеждение, что активное «боевое» ядро Союза русского народа не превышало нескольких тысяч человек Но как только исследователи обратились к архивным фондам, представления о масштабе черносотенного движения изменились. Л.М. Спирин, применив метод экстраполяции, предположил, что «Союз русского народа насчитывал более 100 тыс. человек»381.
Определение численности монархических организаций затрудняется тем, что вопреки требованиям устава черносотенцы не вели точной регистрации своих сторонников. В этом они мало чем отличаются от других политических партий, ни по одной из которых мы не располагаем полными списками членов. Однако дополнительные сложности возникают в связи с тем, что крайне правые, как никакие другие организации, были склонны преувеличивать свое влияние.
Официальные власти несколько раз пытались выяснить реальную силу черносотенных союзов. В 1906 г. Департамент полиции разослал секретные запросы о численности крайне правых. Ответы пришли из 22 губерний. Общая численность монархистов составила 61 450. В том же году Департамент общих дел МВД провел опрос по более широкой программе. В 74 губерниях и областях численность черносотенцев была определена в 253 407 человек382. Наконец, в 1907-1908 гг. Департамент полиции насчитал в 78 губерниях 358 758 членов Союза русского народа и 47 794 члена других монархических организаций383. Шести- и пятизначные цифры вызывали подозрения даже у дружественных черносотенцам инстанций. Так, екатерино-славский губернатор, сообщивший, что в подведомственной ему губернии действуют 12 600 черносотенцев, тем не менее счел своим долгом присовокупить: «Цифры, указывающие на численность монархических партий, заимствованные из представленных председателями их сведений, по моему глубокому убеждению, далеко не соответствуют действительности, так как многие лица лишь номинально состоят их членами»384.