В руководящие органы монархических союзов входили представители буржуазии. Некоторые из членов Главного совета: оптовый рыботорговец И.И. Баранов (казначей союза), председатель совета гостиного двора П.П. Сурин, члены-учредители союза купец I гильдии П.П. Цветков и банкир М.И. Дубинин — пользовались определенным весом в петербургском деловом мире. В числе членов монархических союзов было немало состоятельных людей, однако напрасно было бы искать среди них представителей известных купеческих фамилий, фабрикантов, финансистов. В подавляющем большинстве они были людьми глубоко патриархальных взглядов. Впоследствии П.П. Сурин описывал свой путь в Союз русского народа: «Вскоре после издания Манифеста 1905 г. 17 октября стали идти разговоры о том, что нам, торговцам (я тогда занимался мясной торговлей), лучше будет жить по-старому, а не по-новому»399. Среди черносотенцев попадались люди, сколотившие состояние предосудительными или преступными способами. Руководителю самарских монархистов купцу Кореневу местные власти дали следующую характеристику: «До возникновения в Самаре Союза русского народа Коренев был известен только как ростовщик, всеми презираемый»400. Об одном из лидеров курткой черной сотни Сушкове полиция отзывалась так «„содержатель трактира, великолепный оратор (молва говорит, что в молодости он убил своих отца и мать)»401.
Одни торговцы пришли в черную сотню в погоне за выгодой, другие являлись фанатичными сторонниками самодержавного строя, не жалея для дела собственных средств. Типичным фанатиком, даже на грани психического расстройства, был, по отзывам современников, председатель астраханской народно-монархической партии Н.Н. Тиханович-Савицкий. Образовательный уровень черносотенного купечества был крайне невысок Руководитель монархистов в г. Козлове, как сообщали жандармские власти, «купец Дедов, очень убежденный, но, к сожалению, неграмотный»402.
Военнослужащим и чиновникам запрещалось вступать в политические партии. Однако для черносотенных организаций было сделано исключение. К военному министру А.Ф. Редигеру неоднократно обращались высокопоставленные офицеры за разрешением участвовать в монархических союзах: «Я лишь мог указать им на приказ, от которого я не имел права делать изъятий, обещав, однако, не знать об их участии в этих союзах»403. Наличие офицеров в Русском Собрании вызывало недоумение даже в правых кругах. Князь В.В. Мещерский в январе 1906 г. писал: «Во всем мире офицерам запрещается приобщаться открыто к каким-нибудь политическим собраниям, а у нас, в самодержавном государстве, дается разрешение офицерам в форме бывать в политическом собрании, ибо русское собрание за последние годы, благодаря разным Никольским, стало прямо политическим собранием»404.
Право гражданских чиновников вступать в черносотенные союзы было закреплено официально. В ноябре 1906 г. последовало разъяснение, что состоящим на государственной службе воспрещается членство только в антиправительственных партиях, но отнюдь не в монархических организациях. С тех пор начальство усердно загоняло в правые партии своих подчиненных «Особенно рекомендует начальство партию истинно русских людей и партию правого порядка, — сообщал в частном письме служащий Государственного банка, — в Киеве, на совещании, жандармский полковник назвал последнюю очень симпатичной партией, а губернатор напирал на конституционный характер истинно русских..»405.
В г. Александровске, докладывал екатеринославский губернатор, «союз образовался не только под покровительством, но почти по инициативе местных правительственных служащих, причем в его главе основными деятелями стали жандармский ротмистр Будагов-ский, судебный следователь Майдачевский, исправник Вивульский и некоторые другие полицейские лица»406.