На юге боевые действия начались еще до рассвета. Войцех, которого командующий решил придержать при себе до поры, с почтительного расстояния выслушивал громогласные рапорты взмыленных гонцов, докладывавший о лихой атаке корпуса Платова, наделавшей переполоху в неприятельских обозах, о занятии войсками Беннингсена оставленного французами Кольмберга, о тяжелых боях, которые вели австрийские части графа Кленау за селения Гольцгаузен и Цуккенгаузен.
Барклай де-Толли, которому не повезло больше всех, поскольку именно за его спиной на холме расположились три союзных монарха, непрестанно вмешивавшихся в его распоряжения ходом битвы, ожесточенно атаковал сильные французские позиции у Пробстгейды, австрийские войска принца Гессен-Гомбургского, несмотря на полученный приказ оставаться в оборонительном положении, ринулись преследовать неприятеля, в беспорядке отступавшего от Вахау.
Первой через Парту переправилась артиллерия, и тридцать шесть батарейных орудий немедля открыли огонь по Нейчу, где расположились войска генерала Сугама. К Ланжерону, наблюдавшему за переправой, снова примчался гонец от Бернадота, с требованием дождаться подхода Северной армии на правом берегу, но находившийся при корпусе Блюхер этот приказ отменил.
— Передайте кронпринцу, что граф Ланжерон, в ожидании его приказаний, уже перешел Парту, — процедил в седые усы генерал, — и собирается атаковать Шенфельд. Если Его Высочество не поторопится, следующий приказ настигнет нас уже в Лейпциге.
Гонец развернул коня и умчался на северо-восток, и Блюхер разразился очередной чередой проклятий.
— К Сакену скачи, лейтенант! — решительно заявил командующий, подзывая Шемета. — Передай, пусть Галесскую заставу берет. Да втолкуй ему по-русски, чтобы Бернадота не ждал. Без гасконцев обойдемся.
Раз за разом штурмовали заставу русские войска, но занявшая ее пехота Домбровского упорно оборонялась, и даже перешла в наступление, покушаясь овладеть Голисом, но была отброшена фузилерными батальонами Горна. В этом бою пал отважный генерал Неверовский, первым ворвавшийся в предместье, получил смертельную рану генерал-майор Гине, подтянувший артиллерию на расстояние пистолетного выстрела от заставы, полковник Рахманов и командир Камчатского полка майор Салманов были убиты.
Генерал Ланжерон у Шенфельда сражался не менее доблестно. Селение обороняли французские части под личным руководством маршала Мармона, и на улицах кипел яростный штыковой бой. От артиллерийского огня занялся пожар, быстро охвативший все селение, и русские принуждены были отступить. Крики раненых, своих и чужих, еще долго доносились из бушевавшего в Шенфельде огня, заставляя содрогаться даже самых суровых ветеранов.
В одно время с этим произошло и радостное событие. Саксонские, а вслед за ними и Вюртембергские части в разгар сражения перешли на сторону Союзников. Разорение французами Саксонии, презрительное высокомерие наполеоновских военачальников по отношению к германским союзникам и мысли о будущем Отечества привели командиров к такому решению, всецело поддержанному войсками.
К двум часам пополудни все атаки Силезской армии были отбиты, войска Беннингсена, оттеснив неприятеля, остановились в ожидании подхода прочих армий, Северная армия едва успела прибыть на поле сражения, а войска Гиуляя потеряли время в бесполезных переходах с места на место. Но уже Союзные армии, образуя непрерывную дугу стали и огня между Плейссой и Партой, готовились возобновить сражение, долженствующее решить судьбу Европы.
Как только Северная армия заняла указанное ей место на поле сражения, Блюхер приказал снова атаковать Шенфельд. Войска Сен-Приста двинулись вперед, поддерживаемые огнем батарей, установленных на правом берегу Парты. Гром канонады, ружейная трескотня, разрывы гранат, призывы наступающих и обороняющихся, конское ржание, лязг штыков и сабельный звон — все смешалось в единый гул битвы, воспламеняющий отвагой мужественное сердце воина. В разгар сечи обрушилась объятая пламенем колокольня, облака пыли и порохового дыма закрыли солнце, ночной мрак, спустившийся на Шенфельд среди ясного дня, на несколько минут прервал кровавое действо, вскоре разгоревшееся с новой силой.
Французская дивизия Дюрютта снова заняла Паунсдорф, разобщив войска Беннингсена от Силезской армии, но к нему уже рвался корпус фон Бюлова, во главе с кавалерийской бригадой принца Гессен-Гомбургского, и сияние сабель горделиво соперничало с блеском солнечных лучей на кирасах и касках. Взлетели, полыхая огнем, британские ракеты — бригада Боге вступила в бой, и неприятель в панике бросился врассыпную.