Целыми батальонами рубили французских пехотинцев Шотландские Серые. Горцы Гордона, мимо которых драгуны промчались, спускаясь с холма, присоединились к ним, ухватившись за стремена всадников. Боевые порядки наступающего корпуса графа Д'Эрлона были смяты в мгновение ока. В пылу погони за отступающей пехотой шотландцы ворвались на французские батареи, зарубив прислугу и перерезав глотки упряжным лошадям. Пушки заклепали, выведя их из строя. Семьдесят четыре орудия были потеряны для Наполеона до конца сражения.
Три тысячи пленных и два императорских орла стали достойной наградой за несравненное мужество и боевой дух британских кавалеристов.
Увлеченные атакой драгуны не заметили, как им во фланг вышли французские уланы. На изможденных конях они не успевали вернуться к своим позициям, и многие храбрые воины пали в тот день на поле брани, покрыв себя неувядаемой славой. Лошадь генерала Понсонби увязла в распаханной земле, и удар уланского копья пришелся в самое сердце, до последней минуты пылавшее отвагой и жаждой битвы.
На выручку драгунам подоспели легкие полки из бригады сэра Джона Ванделера, и уланы отступили. На поле боя наступило временное затишье, и только со стороны Угомона доносилась несмолкающая канонада. Замок пылал, большую часть зданий смел убийственный огонь французской артиллерии, но защитники стояли крепче старых стен, и над Угомоном все еще развевался британский флаг.
Пока генерал Д'Эрлон перестраивал свои потрепанные войска, Веллингтон воспользовался моментом, чтобы перебросить подкрепления и боезапас в Угомон и на ферму Ле-Э-Сент, где закрепились четыреста солдат Королевского Германского легиона под командованием майора Баринга.
В три часа пополудни с холма, откуда Наполеон наблюдал за ходом битвы, уже можно было видеть в отдалении темное «облако». Передовые части Блюхера показались на опушке Парижского леса. Обеспокоенный, но все еще рассчитывающий на победу император велел усилить артиллерийский огонь по центру союзной армии. Шквал ядер и картечи обрушился на позиции Веллингтона, и фельдмаршал приказал отвести войска на сто шагов назад, чтобы укрыть их за холмом от грозных французских орудий.
В тыл через лес Суанье тянулись подводы с пустыми зарядными ящиками, повозки с ранеными, колонны пленных. Дезертиры, напуганные канонадой, выбрались из своих укрытий и ринулись на север, к Брюсселю. Это зрелище убедило Бонапарта в том, что Веллингтон отступает, и он приказал маршалу Нею отрядить кавалерию для преследования бегущего противника.
Пять тысяч всадников, выстроенных в долине самим Неем, двинулись вверх по склону холма. Солнце, выглянувшее из-за рваных облаков, засияло на кирасах и касках, лавина стали покатилась вперед, переходя с рыси в галоп, грозя смести на своем пути все живое.
Их встретили пехотные каре — ощетинившиеся штыками стены мужества и стойкости британских солдат. Между квадратами артиллеристы с убийственным спокойствием расстреливали мчащихся на них всадников прямой наводкой, лишь в последнюю минуту отходя от пушек, чтобы укрыться в середине каре и снова вернуться к орудиям, когда враг будет отброшен. Второй и третий ряды дружными залпами стреляли через головы опустившихся на колено бойцов, нацеливших на врага штыки, бреши немедленно закрывались, солдаты сменяли павших товарищей, не прекращая прицельного огня по несущимся на них кирасирам и драгунам.
К шести вечера пал Ле-Э-Сент. У защитников закончились патроны, и французы ворвались на ферму, перебив почти весь гарнизон. Наполеон приказал перетащить туда пушки артиллерийского резерва, усилив огонь по центру британской армии.
Каре, по которым теперь били французские орудия, смежали ряды, но ни одно из них не дрогнуло перед лицом врага. Кони хрипели и ржали, отказываясь скакать на сияющие штыки, пули разили всадников, и вскоре все пространство между красными квадратами британской пехоты было усеяно громоздившимися друг на друге людскими и лошадиными трупами.
Два с лишним часа продолжался кровавый бой, боеприпасы в непрерывно ведущих огонь каре подходили к концу. Британская стойкость и мужество не оставили солдат, но силы были на исходе.
В этот момент с востока, от деревеньки Планшенуа, донесся глухой рокот артиллерийской канонады. Корпус Бюлова, подошедший, наконец, к полю битвы, вступил в бой.
Заняв Планшенуа, Блюхер не только зашел бы в тыл Наполеону, угрожая его резервам, но и отрезал французской армии пути отступления и снабжения. Понимая это, Бонапарт спешно перебросил туда свежий корпус Лобау, еще не участвовавший в сражении. У Блюхера под рукой было всего две пехотные бригады и часть кавалерии принца Вильгельма Прусского, но старый фельдмаршал, не желая дожидаться подхода остальных войск, немедля отправился на рекогносцировку, сопровождаемый двумя эскадронами гусар. Тем временем подтянулась артиллерия, восемьдесят восемь двенадцатифунтовых орудий, и под ее прикрытием прусская пехота обрушилась на французов, не выдержавших яростного натиска и отступивших за Планшенуа.