Бабка выбежала в прихожую, стала натягивать сапоги – высокие, с каблуками. Потом надела длинную кудрявую шубу. Ирка поразилась быстроте и энергичности её движений, а больше всего – внезапно преобразившемуся лицу хозяйки дома: оно точно стало вдруг полнее, здоровее, румянее. А нос вообще казался ярко-малиновым.
– Вот гадкая притворщица! – вскипела про себя Ирка. – Бедненькой-добренькой прикидывалась, «ах-ох, головка кружится, ножки не идут»! А теперь вон как распрыгалась: и голова на месте, и горбиться перестала, и накрасилась, словно клоун. И на каблучищах своих летает, как топ-модель по подиуму! Наверно, она меня узнала и нарочно в кухню отослала, чтобы смыться отсюда по-тихому. Ой, а вдруг она меня сейчас запрёт и побежит за сообщниками?
Старуха отперла входную дверь, и девочка не на шутку испугалась. Она уже была готова выскочить из своего укрытия, а там будь что будет, лишь бы убежать поскорее! Но на её счастье старуха замерла возле приоткрытой двери, прислушиваясь и точно опасаясь чего-то, а потом зачем-то вернулась в комнату.
Не раздумывая, Ирка на цыпочках пронеслась через прихожую, схватила из-под вешалки свою обувь и пулей вылетела на лестницу. Притаившись этажом выше, она наблюдала, как злодейка поворачивает в замке ключ и важно спускается по ступенькам. В руках старуха цепко держала чёрную сумку.
Девочка выждала, пока бабка скроется из виду, наспех обулась – и бросилась следом.
Сокровище.
Сумка покачивалась на локте бодро шагающей Варвары, а дети, уже привыкшие к качке, слегка подпрыгивали внутри и громко спорили.
– Никакая это не дань! – твердил Васенька.
– Не дань, а что? Что тогда? Великанша сказала, что дань, – возражала Ля.
– Она так сказала, – вторил Котя.
– Мало ли, что она сказала! Это не дань! – кричал Васенька. – Так мой папа говорит, а он всё знает!
– А что это тогда? Что? – сердито махала ручками Ля.
– Что? – вторил Котя.
– А то! Это что-то плохое, – отвечал Васенька, – так папа сказал.
– Ничего не плохое! Соберём дань и пойдём домой, – уверяла его Ля, – так великанша обещала.
– Пойдём домой, – вторил Котя, – она обещала!
– А я ей не верю, – упирался Васенька, – великанша плохая: она всех обманывает и нас обманет. Папа сказал, что брать в магазине без спросу – это воровать. Мы как воры стали из-за этой великанши! А воров сажают в тюрьму, за решётку! В клетку! В зоопарке такие видели?
Дети притихли.
Тем временем Варвара осторожно поднялась по скользким гранитным ступеням, важно прошествовала между двух зевающих мраморных львов в высоких снежных шапках – и потянула на себя старинную дверную ручку с бронзовыми шишечками, до блеска отполированными сотнями пальцев за долгие-долгие годы.
Притаившись сбоку от старинной лестницы, Ирка с удивлением наблюдала, как старуха входит в городской музей. «Сюда-то ей зачем? – ломала голову девочка. – Неужели она теперь музей грабить собралась?»
Ирка следом взбежала по лестнице, заняла очередь в кассу, и, стараясь не попасться преступнице на глаза, проворно сдала свою куртку в гардероб. Так что когда старуха наконец-то вошла в первый музейный зал, Ирка уже поджидала её там, укрывшись за огромным щитом могучего каменного богатыря.
Варвара шла быстро, очень быстро, всё убыстряя и убыстряя шаг – так не терпелось ей попасть в заветный зальчик, в тот самый небольшой зал, в котором провела она столько часов далёкого детства, который долго снился ей по ночам – и в котором мечтала она когда-то остаться навсегда. Окончив школу, она даже пыталась устроиться на работу в музей, надеясь, что именно ей доверят присматривать за чудесным залом.
Но Варвару в смотрительницы не взяли.
С тех пор потянулась длинная вереница дней, сложившихся в годы, но обиженная Варвара в музей больше не ходила. И вот теперь летела она по давно забытым галереям, минуя лестницы и комнаты – вперёд, вперёд! «А вдруг там будет закрыто?» – волновалась торопливая посетительница.
Но он оказался открытым – маленький зал из зелёного малахита. Всё те же зелёные шёлковые шторы у дверей, всё те же гладкие узорчатые колонны поддерживают расписной потолок, всё те же зеркала в витых золочёных рамах ловят невесомые хрустальные искорки, летящие с дрожащих подвесок бронзовой люстры.
А между зеркалами – обожаемая витрина. С замиранием сердца Варвара приблизилась к ней… Вот оно, вот!
Под стеклом, на тёмном зелёном бархате, стояли вещицы тончайшей выделки. Крошечная золотая карета с изумрудными окошками. Столик с рубиновой столешницей, а к нему – четыре кресла затейливого серебряного кружева. Кораблик из чернёного серебра с перламутровыми парусами и задумчивой русалкой на носу. Поднос с чайным сервизом, до того малюсеньким, что воспользоваться им могли бы лишь сказочные гномы. И ещё – изумительной работы зеркальца, шкатулки, пудреницы, веера.