Ирка старалась убедить себя, что поступила правильно, что старуха – обманщица, преступница и воровка. Но на сердце у неё всё равно было тяжело.
Она плелась, уныло глядя себе под ноги – и вдруг наткнулась на какую-то тётку. Тётка раскричалась, оттолкнула девочку с дороги так злобно, что та с трудом удержалась на ногах. Ирка обернулась, чтобы показать противной тётке язык – и остолбенела: это была та самая вчерашняя бабка в кудрявой шубе и высоких сапогах! Та самая, за которой девочка следила в музее.
Так кто же тогда сидит сейчас на допросе в милиции?
Совершенно сбитая с толку, Ирка бросилась за своей обидчицей. Та топала, яростно размахивая чёрной сумкой и всё ещё возмущённо фыркая. Вот она перебежала улицу, вот свернула в переулок, вот наискось промчалась по знакомому двору и рывком распахнула дверь дальнего подъезда.
Сомнений не было: она направлялась в ту самую квартиру.
Варвара влетела в прихожую и только-то собралась хлопнуть дверью – нарочно погромче, посильнее, назло Женьке, которая от любого шума всегда вздрагивает – как вдруг на пороге появилась девчонка. Та самая противная девчонка, на которую Варвара недавно наткнулась на улице и из-за которой чуть не сломала каблук.
– А-а-а, так ты за мной следишь, гадкая девчонка? – разъярилась Варвара. – Ну погоди, сейчас я тебя в милицию отправлю.
Но девочка не испугалась. Она сама стала звать: «Милиция! Сюда! Сюда!»
И в дверях Женькиной комнаты действительно показался самый настоящий милиционер.
А другой – выбежал прямо из кухни.
– Арестуйте её! – кричала девочка, указывая на Варвару. – Это она музей ограбила! Она! Я её узнала!
И остолбеневшую Варвару мигом доставили в милицию.
Следователь Кирпиченков удивлённо переводил взгляд с одной сестры на другую. Ирка тоже растерянно смотрела на сестёр-старушек: они были похожи, как две капли воды. Но у худенькой сутулой Женьки лицо было грустное и доброе, а у Варвары – толстое, красное и злое.
– Мы близняшки, – сказала старушка Женька. – Только Варя родилась на несколько минут позже.
Следователь Кирпиченков строго взглянул на Варвару:
– Значит, это вы, гражданка, подозреваетесь в кражах? А также – в похищении детей и ограблении музея, ведь именно в вашей комнате обнаружены украденные драгоценности.
– А я тут ни при чём! – нагло заявила Варвара. – Это всё она!
Варвара указала на Женьку.
– Варя? Как ты можешь? – отпрянула её старшая сестра. – Ведь это неправда…
В глазах у Женьки блеснули слёзы.
– Нет, правда! – упорствовала Варвара, наступая на сестру и размахивая чёрной сумкой. – Скажи, чья это сумка?
– Моя. Моя сумка, – тихо ответила Женька – и сникла.
А Варвара уже кричала, обернувшись к следователю:
– Видите? Она же во всём созналась! Это всё её проклятая сумка, гражданин следователь! Она и детей украла, и всё остальное. Вот она, главная улика!
Варвара протянула Кирпиченкову Женькину чёрную сумку. Начали осмотр: сначала на белый свет был извлечён прелестный крошечный букетик, драгоценный музейный экспонат – а потом…
Потом, не веря своим глазам, следователь осторожно вынул из сумки и поставил на свой рабочий стол трёх крошечных живых человечков.
– Вот, вот, видите? – торжествовала Варвара. – Что я говорила?
Мгновение Ирка разглядывала человечков молча, а потом вскрикнула: «Васенька!»
– Не ори, Ирка, – сказал Васенька, зажимая ладошками уши, – оглохнуть можно.
Тоненький голосок его был еле слышен.
– Ва… Ва… Вась… Но почему же ты такой маленький?
– Это всё из-за Зеркальной тётеньки, – ответил Васенька. – А ещё, Ирка – это из-за тебя.
Зеркальная женщина.
Напрасно Котя и Васенька старались, спешили – там, в музее. Отцепить рукав бедняжки Ля от золотого листка мальчики так и не успели: жадная Варвара была проворнее.
Возвращённые в сумку вместе с похищенным букетом, дети совсем растерялись.
– Мы украли сокровище! – закричал Васенька. – Как разбойники, как пираты какие-нибудь!
– Но мы же не виноваты, – бормотала Ля, зализывая царапину на руке. – Всё вышло нечаянно…
– Нас посадят в тюрьму? – захныкал Котя. – А я хотел к маме…
Дети приуныли. Они сидели на дне сумки, прыгающей в огромной Варвариной ручище, точно автобус на ухабах, и думали.
Наконец Васенька заявил:
– Я понял. Это колдовство. Просто так дети не могут стать малявками! Давайте обыщем эту сумку хорошенько – вдруг найдём в ней что-нибудь волшебное?
– Но ты же говорил, что ничего волшебного на свете не бывает? – недоумевала Ля.