– Ля? Так тебя зовут?
– Так меня зовут, – важно кивнула девочка Ля. – А ты как сюда попал?
– А ты?
– Я первая спросила!
Васенька вздохнул:
– Я гулял с сестрой Иркой. Я её не слушался, она на меня злилась. И тогда я попал сюда.
– Ой, и я не слушалась! И на меня мама сердилась! – закричала Ля. – И тогда…
Ля не договорила: между ней и Васенькой вдруг оказался ещё один мальчик, совсем маленький, в белой курточке, в смешной ушастой шапке и с голубыми санками-ледянками в руках.
– Ага! Что, мальчик?! Ты тоже не слушался?! – торжествующе вскричала Ля.
Мальчик глянул на Ля, глянул на Васеньку, покосился на изрытый ложками торт на полу – и завопил во весь голос:
– А-а-а! Папа-а-а! Где моя мама-а-а? А-а-а!
– Я хочу, чтобы ты замолчал сейчас же, – сказала Ля, зажимая уши ладошками. – Мальчикам стыдно плакать и вопить.
Но мальчик продолжал вопить как резаный.
Тогда Васенька представил, будто у мальчика во рту большое красное яблоко.
Бац! – и яблоко во рту у мальчика появилось.
Мальчик затих, слегка прикусив яблоко чуть торчащими верхними зубами. Он, в своей ушастой шапочке и с яблоком во рту, напоминал перепуганного зайца. Васенька и Ля переглянулись – и покатились со смеху.
Мальчик растерянно поглядывал то на Ля, то на Васеньку.
– Не бойся, мальчик-зайчик, – стала успокаивать его Ля. – Тут у нас самый обыкновенный волшебный домик. Тут ни капельки не страшно! Мы тут посидим чуточку – а потом все вместе придумаем, как отсюда убежать.
Мальчик выплюнул яблоко и зашлёпал губами.
– Я не зайчик, – прошептал мальчик, – я Кот, так меня папа зовёт. А мама зовёт меня Котя…
– А, понятно, Котя! Хочешь тортика?
Котя кивнул и тоже получил свою ложку. Он уселся на полу и стал доедать торт.
Пока он ел, Ля тихонько тянула из трубочки сок, а Васенька ходил вокруг и разглядывал «волшебный домик». Света от фонарика было мало, поэтому Васенька попросил ещё один фонарик, потом – ещё один, чтобы всем троим досталось по своему фонарику.
Домик, в который попали дети, был очень странным: кверху он сужался, напоминая тот шалаш, что папа и Васенька строили летом на лесной поляне. А на одной из стенок, как раз над Васенькиной головой, виднелось что-то большое, похожее на покосившийся балкон. Только балкон этот тоже был тряпочный – и пришит к стене.
Интересно, что там внутри?
Васенька привстал на цыпочки, потом подпрыгнул, стараясь ухватиться за низ тряпичного балкончика, но в эту самую минутку вверху громко щёлкнуло, и в узкой крыше домика образовалась щель. Все испуганно замерли.
Щель раздвинулась – и дети зажмурились от яркого света. А потом…
Потом в щель заглянуло огромное красное лицо.
Лицо великана.
Перепуганные дети бросились по углам, Котя снова заревел. Однако щель тут же захлопнулась, домик задрожал, затрясся, как вагончик в городке аттракционов, когда он на бешеной скорости несётся вниз с крутой горы.
А потом домик перевернулся – и дети действительно полетели вниз, в какую-то клетку. Огромное красное лицо вновь склонилось над ними.
Вот так они познакомились с великаншей Варварой.
Старушка Женька и чёрная сумка.
Весть о том, что детей похищает зловещая старуха с чёрной сумкой, мигом облетела городок.
Кто говорил, что старуха эта увозит детей за границу и продаёт там бездетным богачам, чтобы заработать себе на жизнь, потому что у неё маленькая пенсия. И что теперь чёрная сумка старухи наконец-то битком набита иностранными деньгами.
Кто уверял, что старуха продаёт детей бродячим циркачам, которые дрессируют их, как диких зверьков, чтобы потом проделывать с ними разные опасные цирковые трюки. И что в сумке коварная старуха носит разные сласти, чтобы заманивать глупеньких малышей.
Некоторые считали, что злодеев-похитителей целая банда, а старуха-наводчица всё для них разведывает да разнюхивает. И чёрная сумка – это тайный бандитский знак.
Иные же утверждали, что старуха эта вовсе не человек, а злобная ведьма, и в чёрной сумке она хранит опасные колдовские зелья для одурманивания доверчивых ребятишек.
Работы у милиции прибавилось.
Не только старушек, но и всех женщин с чёрными сумками останавливали, а за некоторыми, особо подозрительными, даже начали вести тайное наблюдение.
Телефон следователя Кирпиченкова звонил не переставая: буквально каждую минуту о подозрительных старушках сообщали то бдительные пенсионеры, то неизвестные тайные доброжелатели, то – просто расшалившиеся школьники.
«Чёрная сумка!», «Чёрная сумка!» – то и дело слышалось в транспорте, по радио и в телепередачах. В конце концов все, у кого были чёрные сумки, быстро повыбрасывали их на помойку, чтобы не иметь неприятностей.