Водитель разразился громкой матерной тирадой, но в голосе его звучала злоба, а не боль. Сергей замахнулся для второго удара, уже по голове. Водитель выпустил Алекса и закрылся второй рукой. Хрясь! Правая рука водителя, разрубленная возле локтя, повисла на лоскуте кожи, который утончался и медленно рвался под ее тяжестью.
Игнатьевец шарахнулся назад, за занавеску. Сергей сунулся следом, рассудив, что без рук враг уже ничего не сможет ему сделать — однако он ошибся. Резкий удар головой в лоб отбросил его назад; Сергей ударился спиной о руль и зашипел от боли. Пока он и полузадушенный Алекс приходили в себя, водитель выскочил из машины через правую дверь и бросился наутек. Пока он бежал, его правая рука, наконец, оторвалась и упала на асфальт.
Сергей снова уселся нормально и занялся зажиганием. Не прошло и минуты, как двигатель зафырчал и, наконец, заработал. «В ужастиках это произошло бы в последнюю секунду, когда к машине уже подступила бы толпа», — удовлетворенно подумал он. Однако никакой толпы не было. Окрестности, насколько хватало взгляда, были пусты.
— Мы едем наконец? — Алекс все еще морщился и растирал шею.
— Да, поехали, — Сергей захлопнул дверь со своей стороны и нажал на газ. Могучий мотор взревел, и «КАМАЗ» вырулил на площадь. Сергей вспомнил, что пистолет так и остался валяться на улице — «ну да черт с ним, все равно не стрелял». Хотя, возможно, там просто перекосило патрон, и проблему можно было бы устранить; ну да теперь уже поздно. Грузовик, благополучно миновав здание ГУВД, мчался по улице Ленина.
— Ффу, ну и воняет, — скривился Алекс.
— Это его рука, — ответил Сергей. — Потерпи, отъедем подальше — перекинем в кузов.
— На кой она тебе сдалась?! Выброси ее сейчас же!
— Думаю, медикам будет интересно на нее взглянуть.
— Медики скажут, что это самая обычная рука полуразложившегося трупа, которую зачем-то окунули в некачественный спирт. Ты что, до сих пор не понимаешь?
Сергей изо всех сил пытался не понимать, но у него уже не получалось. Эта рука была очередным доказательством, что все его красивые теории об измененном метаболизме далеки от истины, и во главе славного города Игнатьева действительно стоят мертвецы. В самом что ни на есть буквальном смысле этого слова. И если вытекший глаз он наблюдал пару секунд и мог списать на прихоть воображения, то червивую руку можно было изучать, сколько угодно, и она оставалась объективной реальностью, данной нам в ощущениях.
— У тридцать шестого тормозни, — сказал Алекс.
— Зачем?!
— Надо забрать Лиду.
— Слушай, ты, Ромео…
— Она спасла нам жизнь! Если бы она не рассказала тебе, нас бы обоих уже грохнули!
— Она не просила брать ее с собой.
— Потому что не надеялась… Тормози, говорят тебе!
Они как раз проезжали мимо дома Лыткаревых, и Алекс, понимая, что на уговоры нет времени, потянулся собственной ногой к педали тормоза. Осознав, что борьба с ним на не такой уж широкой улице чревата аварией, Сергей сдался и остановил машину.
— Только не вздумай тащить ее силой, — предупредил он. — Не хватало нам еще обвинений в киднэппинге. И учти, если замечу погоню — сразу даю по газам, ждать не буду!
— Я моментально, — Алекс спрыгнул на землю и, прихрамывая, побежал к дому.
— У тебя две минуты! — крикнул ему Сергей, подавая «КАМАЗ» назад, чтобы пассажиры быстрее могли запрыгнуть (грузовик, пока тормозил, доехал до дома № 38). Заодно он выбросил из кабины руку, брезгливо, тремя пальцами, взяв ее за рукав.
Сергей беспокойно выглядывал то в левое, то в правое окно. Вроде все чисто. Хотя, конечно, в такой тьме хрен разберешь, если кто сзади подкрадется… Но уж Сермягу-то на мотоцикле он точно не проворонит, а остальным, как только он рванет с места, его просто не догнать. Так, осталась минута… пятьдесят секунд… сорок…
В доме со звоном разбилось окно.
— Сергей, помоги!!! — донесся истошный крик Алекса.
«По газам! По газам и уматывать!!!» — вопил здравый смысл.
«Он зовет на помощь, значит, ему можно помочь, — возразило благородство. — Если бы ситуация была безнадежной, он бы сам крикнул 'Уезжай!' Ты потом всю жизнь будешь думать, что мог бы его спасти!»
— На помощь! Пожалуйста!
Строго говоря, ниоткуда не следовало, что Алекс реально оценивает размер опасности и возможность помощи; напротив, похоже, он совершенно потерял голову от страха. Но Сергей уже выпрыгнул на улицу, сжимая топор. В последний раз быстро глянув по сторонам (все спокойно), он (мимо своего — точнее, не своего — «Фронтеры», который теперь придется бросить, ну да уже не до него) помчался к дому. Сквозь занавески светилось выбитое окно в спальне Лиды.