– А как же я?
Посреди залы всё так же стояла давешняя девица и озиралась вокруг с таким недоуменным видом, что мир просто-таки обязан был если не пасть к её ногам, то уж вертеться вокруг них точно.
Лёха смачно огрызнулся в том смысле, что блондинками он не интересуется и вообще их на дух не переносит. Результатом оказалось то, что пара сосредоточенно трескавших свою кашу гномов в углу неожиданно едва не подавилась, и сквозь кашель да похлопывание друг друга по спинам осторожно поинтересовалась – а рыжим тоже нынче морду бить будут?
– Да я не в том смысле, – отмахнулся парень, которому голову уже чуть заволок сладковатый и приглушивший ощущения хмель.
На пробу рассказав пару анекдотов о голубоглазых и длинноногих блондинках, Лёха с удовольствием услышал поднявшийся вокруг хохот придвинувшегося поближе люда. Да уж, с его запасом всяких баек и историй он тут быстро окажется в записных хохмачах… очень кстати вернулся гном с довольной донельзя физиономией. Быстренько оглядевшись, Бран потребовал и себе историю, а потом долго катался по полу, в полнейшем и неистовом восторге дубася по нём кулачищами.
– Ох и забористые у вашей милости шуточки! – бородач кое-как отряхнул сор с бороды и стёр из глаз слезинки. – Кстати, об эльфах – эта ж как раз эльфа и есть!
Пришлось Лёхе развернуться на табурете и снова не без удовольствия осмотреть сиротливо обретавшуюся в зале блондинку, с которой даже анекдоты о её роду-племени не смыли лоск очарования.
– Хоть в одном легенды не соврали – действительно красивы. Но кто б мог ожидать, что такие дуры?
В безмятежно-зелёных глазах впервые мелькнуло какое-то выражение. Пухленькие губки, вполне напоминающие про давнюю кинушку о некой расхитительнице гробниц, раскрылись, и блондинка вновь почтила залу своим сексапильным до сладкой дрожи голосом.
– Не дуры. Просто лабильные.
Толпа во главе с развеселившимся Лёхой возжаждала объяснений. Ну и получила их сполна, понятное дело. Оказывается, эльфы наделены настолько высокой приспособляемостью и, соответственно, выживаемостью, что просто мама помогай! Нужен тебе воин – будет вояка, что надо. Нужен целитель или маг, будет соответственный тип. Хоть бард на празднестве, хоть искушённый в риторике оратор – эльфам любые психотипы запросто изобразить.
– Тому… нужна была постельная лялька без лишних в голове извилин – я ему таковое и предоставила, – мурлыкнула под конец девица.
Лёха откровенно почесал в затылке и поинтересовался насчёт ушей. Должны ж вроде быть как у кролика или осла? Блондинка привередливо фыркнула и продемонстрировала из-под лохм свою ушную раковинку вполне очаровательной формы, но с этакой кокетливой заострённостью наверху. А на вопрос насчёт всяких там лука-стрел девица великолепным контральто отвествовала, что брать призы на состязаниях или петь песенки про отражающуюся в озере луну ей надоело ещё дома, в Вечном Лесу.
– В общем, захотелось чёрного хлебушка. Мир посмотреть и себя показать, – глубокомысленно резюмировал парень. – А какая ты настоящая?
Вот такого вот он откровенно не ожидал. Зелёные глазищи распахнулись в таком удивлении, что парень всерьёз обеспокоился. Обеспокоился в том смысле, что если эта эффектная кошка сейчас кинется царапать ему физиономию, то сил в себе ломать этой красоте руки-ноги он решительно не нашёл бы.
– А я и ищу себя, настоящую, – неимоверно красивые глаза придвинулись ближе и заслонили собою, казалось, весь мир. А почти в самые губы легонько толкнуло сладкое дыхание. – Сэр Алекс, почтишь меня честью взять в свою команду? И уж вовсе не в качестве переходящего приза…
По правде говоря, сметённый этим ураганом очарования Лёха уже ничуть не возражал бы и против последнего. На остатках сил, чтобы хоть как-то сохранить достоинство, он оторвал взгляд от сладкого созерцания этой красоты и перевёл его на обретавшуюся где-то поблизости физиономию Брана. Очевидно, гном уловил в глазах рыцаря немой вопрос, потому что закивал так усердно, что его примечательная борода заелозила вверх-вниз рыжим мочалом.
– Как тебя зовут, чудо? – поинтересовался чуть пришедший в себя парень.
– А как ты хочешь, сэр Алекс, чтоб меня звали? – вновь пробежались по спине сладкие мураши.
Да уж, теперь становилось вполне понятно, что с этовой чёртовой эльфийской лабильностью остроухие продадут себя кому угодно и в любом качестве. Толковые и умеющие быстро перестроиться универсалы всегда в цене…
– Я свои вопросы повторять дважды не люблю, – Лёха не стал скрывать, что ответом блондинки разочарован и даже раздосадован.
Он даже сделал вид, что поворачивается на табурете обратно, и тут со стороны девицы донеслась длинная, напевная и вполне похожая на соловьиную трель фраза. Тут же вскинутые пальцы парня, очевидно изображавшие зазором какой-то размер, требовательно сдвинулись. И с третьей попытки, когда зазор меж ними сократился до нескольких миллиметров, из эльфки удалось выжать капитуляцию:
– Иллена.
Лёха иронично поинтересовался у внимательно и с улыбкой присматривавшегося к этой сцене Брана:
– Выходит, не все блондинки дуры круглые?
В ответном ворчании гнома удалось разобрать, что любую блондинку или нет сделать круглой можно на раз – известным мужским способом. Но если серьёзно, то всех дураков у эльфов повырезали ещё во время обеих их войн Острого Листа и за Третий престол, а потому можно даже не сомневаться. Коль такое сокровище само в руки плывёт – да и кто-то там про деликатную работу упоминал? А уж остроухие толк во всякой этике с эстетикой таки знают.
Не без вздоха парень вытер ладонью вспотевший лоб и медленно обвёл взглядом полутёмный зал с немаленькой разношерстной толпой, затаив дыхания ждавшей ответа сэра Алекса. Мог ли он когда-то хотя бы предположить вообще такое? Прямо в глазах темнеет. Какая-то раздвоенность сознания тормошила, теребила и отвлекала. Словно когда смотришь на отражение в оконном стекле – не пошевелившись, одним лишь усилием воли можно видеть либо насквозь, либо отражённое…
– Хорошо, Иллена. Я почти уверен, что пожалею о своём решении – но ты в команде.
Снова острый, бритвой полоснувший изучающий взгляд – и эльфка сделала несколько длинногого-блондинистых шагов, вскоре оказавшись под надёжной защитой сэра Алекса. Зато гном поманил пальцем кого-то из востоженно дышащей и блестевшей глазами толпы, и перед Лёхой оказались двое тощих зеленушных оборванцев.
– Вот, сэр Алекс. По правде говоря, такие же раздолбаи-гоблины, как и их соплеменники – но зато не воруют и не пьют… – Бран чуть помялся, скривился, но всё же уточнил. – Почти не пьют.
Парень вдумчиво, с непроницаемым лицом созерцал предложенную ему парочку кандидатур. Да уж, воистину пролетарии, люмпены метлы и лопаты! На всякий случай, первым делом он таких приспособил бы в хорошую петлю на обеих имевшихся в зале люстрах. Но с другой стороны, раз гном ручается…
– Ну, а вас как величать? Что-то я вас даже и не различаю.
Гоблины бросились говорить одновременно и быстро. Тут же запнулись, переглянулись почти одинаковым движением, и Лёха вновь подумал, что с этой стороны наверняка будут проблемы – он по-прежнему не видал меж ними никакой разницы… снова затараторили, возбуждённо помахивая лапками.
– Молчать! Ты будешь Наф-наф, – ткнул сэр рыцарь недрогнувшим пальцем в левого, а затем перевёл взгляд и указующий перст в правого. – Ну а ты, мил-гоблин, будешь у нас Нуф-нуф.
Как-то не подумал он, что в этих краях вдруг и может быть известна эта сказочка о трёх поросятах, волке, и что там у них приключилось. И что могли бы сейчас эти накинуться всем скопом да накостылять от всей широты души. Однако, обошлось. Гоблины просияли грязноватыми мордашками, переглянулись. В ответных поклонах и заверениях только и удалось вычленить полезного, что оба проходимца двоюродные братья. Потому и настолько схожи, что порою даже сами себя путают. Ну, уверения, заверения и чуть ли не клятвы верности, то само собой.