— Скомпрометировать? — Филипп отбросил сапоги в угол. — Насколько сильно скомпрометировать?
— Ну, насколько сможешь. Не оставь ей вариантов. Надеюсь, то, что она красива, и вы живёте под одной крышей, послужит твоей легенде. Только прошу: без дуэлей и глупых споров, и не испорти отношений с Жильбером Фрессоном. Если бы ты смог влюбить в себя кузину, да так, чтобы обошлось без лишней драмы, то это был бы идеальный вариант. Она потеряла жениха, год ходила в трауре — твоё внимание и сочувствие сейчас были бы очень кстати. Ты хорош собой и умеешь красиво ухаживать за женщинами. Ну так прояви себя. Сделай так, чтобы она и думать забыла о поездке на плантацию. Это же ты сможешь?
— Хорошо, я приударю за кузиной, — ответил Филипп, забрасывая ноги на соседнее кресло, — но вот насчёт того, чтобы жениться на полукровке — этого мне точно не нужно. Я лучше пристрелю старого пирата, да и вся недолга!
— Или он пристрелит тебя! Или его чёрные головорезы выпустят тебе кишки! — зло воскликнул Готье. — Ты забыл, что ему хоть и под семьдесят, а стреляет-то он получше тебя! Или ты думаешь, пиратом его зовут только за то, что он ходит по плантации в треуголке? От тебя требуется немного — просто отвлеки кузину от этого мальчишки Фрессона и вскружи ей голову.
Когда Филипп ушёл, Готье Бернар взял карандаш и подошёл к пробковой доске, на которой висела карта, расчерченная квадратами плантаций. Он смотрел некоторое время на извилистую линию Арбонны, а потом со злостью воткнул карандаш в карту так, что он вошёл в пробковую доску прямо посреди плантации Анри Бернара.
Всю ночь Аннет ворочалась в кровати, обдумывая так и эдак слова отца, и понимала только одно: если она будет удерживать кузину здесь, как он просил, то точно лишится жениха. Ведь за одну только встречу на суаре эта мерзавка Летиция успела так очаровать Жильбера, что он даже попрощаться забыл с Аннет! Но если кузина отправится на плантацию, то в итоге Аннет лишится денег. И оба эти варианта её не устраивали. Отец, конечно, по-своему прав, но он не понимает главного — у неё нет двух недель в запасе, чтобы водить эту дрянь в оперу и на балы. И даже одной недели нет.
Отец просто не видел, как Жильбер Фрессон смотрел на эту мерзавку, и как эта дрянь смотрела на него — точно играла с ним, как кошка с мышью. Лицемерка! Подлая тварь! Но Аннет ей не удастся обмануть своей ложной скромностью и сложенными на коленях ручками! Только, если всё это продолжится, и эта дрянь попадёт на бал…
Ох, нет! Только не бал! Неужели он пойдёт с ней на бал?!
От этой мысли она даже села в кровати.
Последний весенний бал — закрытие сезона. После наступает жара и альбервилльское общество, как стая бабочек, разлетится кто куда. Кто-то поедет в Старый Свет, кто-то на север, кто-то в загородные поместья или на плантации, и город опустеет. Влажное дыхание океана и штормы вместе с удушливой жарой сделают пребывание в Альбервилле невыносимым — какие уж тут балы! Но именно на этот последний бал в сезоне Аннет возлагала свои самые большие надежды, связанные с Жильбером Фрессоном. А уж на карнавале она рассчитывала и вовсе сопровождать его в парном костюме в качестве невесты. И свадьба состоялась бы осенью…
Аннет и представить не могла, что в одночасье может лишиться всего разом — и жениха, и денег! Нет, она не будет ждать, пока папа придумает способ избавиться от этой дряни, ей нужно действовать самой. И как можно быстрее.
Она столько раз представляла себя хозяйкой поместья Фрессонов! Как она проводит в их саду суаре, как сидит в их гостиной, обставленной изящной белой мебелью, как прекрасно они будут смотреться с Жильбером в паре… Но теперь всё рушилось прямо на глазах, и перед этим обстоятельством её рассудок отступал, а наставления отца уходили куда-то на задний план.
Аннет поспала совсем немного, вскочила, едва ночь окрасилась в серый и над верхушками банановых деревьев заалела полоса восхода. Она придумала свой план, который не противоречил тому, что задумал папа, а даже, наоборот, помогал. Но для его осуществления ей кое-что понадобится, и Аннет принялась рыться в ящике стола.
Прекрасно!
Пуговица, носовой платок, лента для волос… и деньги. Она ссыпала в кошелёк пятьдесят экю — вся её сумма наличных, что удалось накопить, не вызывая вопросов отца. Что же, это как раз тот случай, когда придётся платить наличными.
Едва солнце показалось над деревьями, она кликнула служанку и, наспех проглотив завтрак, поехала в город. Отец спозаранку отправился в контору. Филиппа, к счастью, тоже нигде не было видно: наверное, он спал, и, скорее всего, как обычно, будет спать до полудня. Это было хорошо, потому что цель своей поездки Аннет собиралась сохранить в тайне.