— Скажите, Калеб, почему вы нам помогаете? От вашего внимания наверняка не укрылись ни моя речь, ни одежда, ни то, что девочка мне не родня. Так отчего вы не пытаетесь выяснить, как сошлись наши пути?
— Верно, — кивнул он, — с опытом приходит способность подмечать многое. Я не знаком с вами, но я знаю Николаса. Хороший парень, хоть и растяпа. Если он вызволил вас из беды, значит, вы порядочные люди, — задумчивый взгляд Калеба скользнул по моему лицу: — Много чужих тайн хранится в памяти старого оранти, и нет нужды добавлять в эту копилку ваши.
Ник вернулся через час, как обещал. Мне выдали длинную светлую рубашку с неброским растительным орнаментом на вороте и рукавах. Этот предмет женского туалета, судя по всему, играл роль нижнего платья. Сверху я должна была надеть другое — плотное, из тёмно-серой шерсти, наподобие русского сарафана, собранного в мелкую складку по спинке и бокам.
Шелли не забыл о том, что на улице осень. Чтобы я не мёрзла, он купил мне накидку с капюшоном и кожаные полусапожки. Мои лоуферы привыкли к асфальту и плохо переносили чужой мир.
Сам Николас тоже приоделся. Он сменил форму на простые штаны и рубаху, шерстяную безрукавку, на плечи накинул такую же неприметную накидку, как у меня. Из старого оставил только сапоги, ремень и походный ранец. Теперь никто бы не сказал, что этот парень — солдат.
Цепкий взгляд прошёлся по мне снизу доверху, чуть задержался на лице. Ник покачал головой.
— На улице не снимай капюшон, пожалуйста. А сейчас иди за мной.
Калеб рассказывал Сэм какую-то легенду, когда дверь отсекла нас от них. На крыльце Шелли подошёл ко мне вплотную. Его ладони сдавили мои плечи. Я читала участие в его глазах.
— Кара, — начал он тихо, — необходимо оставить девочку в доме оранти…
— Нет.
— Сперва выслушай меня. Калеб — человек уважаемый, он потихоньку расспросит прихожан. Возможно, ему даже удастся передать весточку во Фригон. Девочку придётся прятать, а в крошечном Эджервилле это сложно. Если Калеб нащупает нить, он нам сообщит. В этом доме Саманте будет безопаснее, и отсюда она скорее попадёт к матери.
— Нет, Ник, — я помотала головой, сбрасывая с плеч его руки, — нет у нее матери. О таких вещах дети не молчат. И ты наверняка прав. И доводы твои разумны. Но знаешь… у меня-то мамы тоже нет. Да никого у меня нет, если честно! Мне лучше всех известно, что чувствуешь, когда тебя бросают. Я не оставлю её ни здесь, ни где-либо ещё, пока мы не найдём её родных. Ты можешь двигаться дальше, если хочешь, но одна я с тобой не пойду.
Величина крылечка не позволяла Николасу мерить её шагами. Так что, бросив молящий взгляд в небо и, как водится, не получив ответа, он махнул рукой.
— Убедила. Девочка идёт с нами. В конце концов, Эджервилль стоит на границе с Фригоном, и объяснить в случае чего присутствие мага льда будет проще.
— Спасибо, Ник, спасибо! — воскликнула я. — Ты не пожалеешь! Вот увидишь, всё будет хорошо!
От счастья я готова была кинуться ему на шею, но он остановил меня жестом.
— Осторожно, у меня очень ревнивая девушка!!!
Меня было не обмануть напускной серьёзностью. Я отчётливо различала радостные искорки в золотистых глазах. Николас никогда не признался бы, да это было и не нужно, я без слов ощущала, какой тяжёлый камень упал с его души.
Тепло простившись с Калебом, наша троица вновь отправилась в путь. Мы планировали прибыть в Эджервилль ближе к закату. И когда лучи ускользающего за горизонт светила по имени Око Солиса на прощание укрыли природу пурпурным плащом, кулак Николаса опустился на ворота, ведущие в отчий дом.
Нам не пришлось долго ждать. На стук почти сразу вышел мужчина. Он близоруко сощурился, пытаясь понять, кто побеспокоил его в такой час. Рука его дёрнулась ко рту, затем опустилась к шее, будто ему стало трудно дышать. Через мгновение отец прижал сына к груди.
— Сынок… живой… живой…
— Папа, я дома, — повторял Ник хрипло, похлопывая отца по спине.
Глава 7. Возвращение
Ремонт — жуткая вещь на самом деле, непроходимое испытание для многих семейных пар. В полосе препятствий под названием «Долго и счастливо» преображение жилплощади — своего рода отборочный этап перед покупкой собаки или рождением детей. Недаром о плитку для кухни бьются в щепки прочные на первый взгляд «корабли любви».
Мне нравилось украшать нашу квартирку. Хотя от пробежек по строительным магазинам гудели ноги, от цементной пыли чесались глаза, и голова кружилась от осознания того, что у одного лишь белого цвета есть масса оттенков вроде алебастрового или амиантового, меня вдохновляла идея создания собственного места силы, как Крепость Одиночества у Супермена, только для двоих. Но тот, кто придумал, что в доме важнее прочего погода, оказался прав. Наш с Пашей небосклон затянуло грозовыми тучами, а стены и мебель — не то, ради чего вечером стоит спешить домой.