Никто не ожидал, что за Мелиссой собственной персоной явится Альбер. Наверное, ему сообщили из усадьбы, оторвав от более приятных дел. Снежноволосый принц на белом скакуне… Эта картина была бы идеальной, если бы не досада в лазурных глазах, алые пятна на щеках, удары ручкой хлыста по седлу. Нас он вовсе не замечал. Его человек пытался всучить нам вознаграждение, но мы отказались.
Понурив голову, Мелисса плелась к мужу, как вдруг замерла. Не обращая внимания на окрики, вернулась обратно и протянула мне предмет. Она сказала, что видела у меня пару книг, посвящённых Умбре, и, если я смог прочитать их, сумею разобраться и в этом. Также добавила, что подарок принесёт удачу. А ещё, что всё у нас будет хорошо. Затем развернулась и пошла не оглядываясь прочь. Вскоре мы узнали о трагической кончине принцессы. Минули десятилетия, а я до сих пор берегу воспоминания о ней.
Из-за пазухи оранти вынул ключ, что до сей секунды покоился на цепочке на его шее. Он приблизился к письменному столу, отпер ящик. Тот со скрипом поддался, и в руках Томаса появилась тетрадь в кожаном переплёте. Гладкую поверхность вспахивал круг, а внутри него распустился чёрный цветок.
— О боже! — я поднесла руку ко рту. — Это же, это…
— Дневник тёмной принцессы? Да. В нём обрывки воспоминаний, мыслей, заметки о необычных заклинаниях с подробным описанием, как их сотворять. Быть может, она вела его для дочери. Мы этого никогда не узнаем, — с сожалением покачал головой оранти, махнул рукой, будто отгоняя эмоции, и повторил: — Многого мы не узнаем. Но я уверен, что своим «всё у вас будет хорошо» Мелисса Тенебрисс предрекла рождение нашего сына, ведь на тот момент мы с Молли были женаты несколько лет. Детей не было и не предвиделось… Ещё большей неожиданностью стало проявление у мальчика дара. Пускай крошечного, но это было настоящим чудом. В наших с супругой семьях ничего подобного не случалось никогда.
Николас молчал, погружённый в собственные переживания, а я решилась спросить:
— Томас, неужели рукопись содержит инструкцию перехода в другой мир?
— В общем-то да, но… не спеши радоваться. Всё не так просто. Для проведения ритуала необходимо зелье, а для его изготовления — редкие ингредиенты. Лепесток чёрной орхидеи, что разрушит телесную оболочку в этом мире. Кровь грифона, что, точно на крыльях, перенесёт освободившийся дух в иную реальность, где сосуд для него возродится с помощью феникса пера…
— Ну так чего же мы ждём? — нетерпеливо оборвала объяснения. — Нужно взять всё это и…
Раздался невесёлый смех Николаса.
— Кара, — рыжий подарил мне снисходительный взгляд. — Последний из фениксов живёт в королевском зверинце в самом сердце Фламии. Под охраной, разумеется. Грифоны скрыты от людских глаз в пещерах Мальдезера. Зверей осталось мало, и промышлять их кровью запрещено. Отдельные пустынники нарушают закон, добывая ценность в целях контрабанды. Привилегированные слои используют её для телепортации. Несмотря на баснословную цену, скупается всё. И последнее по очерёдности, но не по сложности — чёрная орхидея вырастала из семени, окроплённого кровью тёмного мага. А ноксильварцев, — развёл руками парень, — на Амираби как бы больше нет.
— Вот только… — вмешался в разговор Томас. — Давным-давно, в день, когда умер отец Карла Игниса, и тот стал новым правителем Фламии, Миссандр Тенебрисс в знак сочувствия прислал соседу священный цветок. Его поместили в семейный склеп, где реликвия по сей день бережёт вечный сон фламийских королей.
— И как ты себе это представляешь? — прервал рассказ Ник. — Просто явимся к Фредерику и попросим листочек, крови и пёрышко? А ещё попить из его кубка и поспать на перине?!
Постепенно я начала понимать, что даже при существовании способа вернуться домой возможность испробовать его равняется примерно нулю. Мой энтузиазм пошёл на спад. Его место заняла усталость, клонившая плечи к земле. Ничто не укрылось от наблюдательности оранти, и он поспешил угомонить сына.
— На сей счёт есть соображения. Обсудим это завтра. А сейчас покажи Каре уборную и проводи наверх. Тебе же пока придётся разместиться в сарае, но наверняка бывшего солдата таким не смутишь.
Они тепло обнялись, и Томас, улыбнувшись мне на прощание, зашагал по лестнице вверх. Привычным движением Николас взял меня за руку и провёл через кухню в небольшое помещение. Внутри на малюсеньких ножках стояло само совершенство — латунная ванна, в которую Ник опрокинул несколько вёдер воды из бочки. Сунул в жидкость пальцы, прикрыл глаза — и от водной глади повалил пар, сначала робкий, почти незаметный, затем более плотный. Как сахарная вата, густой.