Естественно. Стопроцентное попадание. Бинго. В яблочко. Как можно скорее покинуть это страшное место — мечта! Моя ладонь легко легла в протянутую руку Николаса.
Мы уже отползли к кромке окружавшего поле брани леса, как вдруг случилось нечто необычное. Я с удивлением обнаружила, что разом стихли все звуки, до сего момента сопровождавшие бой. Не раздавалось ни приказов командиров, ни стонов раненых, ни победных возгласов их более удачливых противников. Как будто кто-то стёр звуковую дорожку боевика. Тишина обрушилась на нас настолько внезапно, что Шелли вздрогнул и резко повернулся в сторону небольшого возвышения в стане фламийцев, на которое в компании двух солдат взбирался человек в чёрном пальто по щиколотку. Наброшенный капюшон и скрывающий нижнюю часть лица тёмный платок придавали мужчине зловещий вид. Кажется, кто-то из фригонцев не выдержал и, понадеявшись на удачу, обрушил на их головы глыбу льда, которая сгорела, словно метеор в атмосфере, на приличном расстоянии от цели.
Николас прошипел что-то вроде «идиот», капюшон повернулся в сторону атаковавшего, и из почвы под ногами фригонцев повалил густой пар. Воины рванули в стороны от центра занимаемого ими квадрата, где разгорался нешуточный пожар.
Воздух над пламенем заколебался и стал закручиваться вверх, вырастая в огромный огненный смерч. Он, словно древнее чудовище, пожирал ветер, наливался силой, набирал скорость. Общими усилиями люди Фригона пытались удержать щит, но ничего не помогало. Всё, что находилось рядом с эпицентром, таяло как воск, и бороться с бедствием было бесполезно — я это знала. Я видела кадры, снятые в 2020 году в Калифорнии. На них торнадо выжег тысячи квадратных километров леса, сгубил десятки человек. Единственное, что могли сделать «ледяные», — перестать сопротивляться и попытаться бегством спасти свои жизни.
— Бежим! — заорал мне на ухо Ник. — Сейчас от этого места ничего не останется!
Лесной массив, куда мы бросились со всех ног, был не лучшим укрытием от огненной магии, однако уйти с поля боя можно было только через него. Вокруг то и дело вспыхивали деревья, дым разъедал лёгкие и глаза, а открытые участки кожи обдавало нестерпимым жаром. Но мы упорно продирались сквозь чащу, ведомые жаждой жить. Я так сильно сосредоточилась на движении, что не сразу поверила, что слышу детский плач. В самом деле, откуда в этой мясорубке взяться ребенку? Как там сказал рыжий? Женщинам нельзя. А детям, что, можно?!
Я шарила взглядом по стволам, но много ли можно найти в горящем лесу? Держала глаза открытыми, но дым выбивал из них слёзы. Когда я перестала полагаться на зрение, слух вывел меня на небольшую полянку, к парусиновой палатке.
Вырвавшись из рук протестующего Ника, я понеслась к конструкции. Внутри на лежанке из шкур сидела девочка лет четырёх на вид, светловолосая, в болотно-зелёном бархатном платьице и такого же цвета шерстяной накидке с оторочкой из меха лисицы. В огромных синих глазах при моём появлении отразилось такое счастье, что я поняла: как бы там ни было, без неё не уйду. То же самое я сказала ввалившемуся в палатку Николасу, отметая все его аргументы, начиная с «ребёнок помешает» и заканчивая «её родитель свернёт мне шею». Я стояла на своём до тех пор, пока мой спутник не сдался и не предложил её понести.
На споры ушло немало времени. К нашему общему ужасу, огонь успел подобраться к палатке и теперь окружал нас плотной стеной, не давая выбраться наружу. Поймав отчаянный взгляд Ника, я подумала, что это, должно быть, конец. Но девочка вскинула руку, её плечики заходили вверх-вниз часто-часто, и с пальцев сорвался небольшой сгусток холода, которого хватило, чтобы очистить проход от языков пламени. Мертвенная бледность залила маленькое личико, и Шелли подхватил на руки лишившегося чувств ребёнка.
Путь был открыт.
Глава 3. Воздушные замки
Девочка так и не пришла в себя и путешествовала по осеннему лесу на руках у Николаса. Это не добавляло парню благодушия. Путь к приграничным территориям Фламии сопровождался его ворчанием. Он часто останавливался, чтобы перевести дух, иногда спотыкался и пропускал удары веток по лицу. Несмотря на тщедушность малышки, Ник устал. Так что я прилежно несла вверенный мне факел и с трудом удерживала язык за зубами, чтобы не задать тысячу и один вопрос, что мучал меня. На предложение помочь бывший солдат ответил мрачным взглядом, а ещё отповедью про вздорных девиц и сердобольных, но глупых юношах, которые им потакают. Я решила оставить его в покое и, чтобы чем-то себя занять, пыталась на жизненном отрезке отыскать момент, когда всё пошло под откос.