Это было правдой. В мои планы вовсе не входила жизнь в краю с абсолютно чуждой культурой. Если бы пришлось выбирать, где остаться на Амираби, то я бы указала на домик оранти в Эджервилле.
— Вы не понимаете! — воскликнул кочевник. — Очень скоро мы добьёмся того, что под рукой нашего аяза сплотятся все племена Мальдезера! Неужели вы не желаете стать королевой пустыни?
— Она же сказала, что нет! — не выдержал Константин.
— Прошу поправить меня, сурад, если я не прав, — тёмные глаза блеснули лукавством. — Вы утверждали, что не являетесь господином этой женщины. Вы также не её родственник или муж. Значит, вы не можете говорить от её имени.
Я забыла, как дышать. Что творит этот старик? Неужели он не понимает, что Кольдт, особо не напрягаясь, превратит его в кебаб? Может, он просто не в курсе, на что способен фламийский архимаг, и не представляет, какой опасности себя подвергает?
Константин, однако, славился не только своей силой. Он мастерски владел собой, что и доказал, проговорив вполне добродушно:
— Ты не учёл партнёрства, мой друг! У нас с этой суради есть общее дело, и она будет вольна как птица только после его выполнения.
Исдар перевёл взгляд на меня. Я истово закивала. Уголки губ мальдезерца поползли вниз.
— Тогда прошу меня извинить, — он сложил ладони перед собой и согнулся, а когда выпрямился, пристально посмотрел вглубь капюшона и добавил:
— Когда освободитесь от обязательств или передумаете, дайте знать. Мы будем рады такой красивой сестре.
— Никхан, благодарю! — я тоже поклонилась.
Мальдезерцы выделили нам одного верблюда. Меня Константин усадил вперед, сам устроился сзади, и я, памятуя о ночёвке в скале, славила весь божественный пантеон за то, что на этот раз нас разделял горб.
На подъезде к гарнизону я чуть отклонилась назад и повернула голову, чтобы мой спутник мог расслышать вопрос:
— Ты говорил, что тебе плевать на пустынников, почему же ты с ними столь терпелив?
— Исдар — хитрая …лочь! — несмотря на то, что Кольдт почти орал, некоторые слова растворялись в завывании ветра, шелесте песка. — Не зря упомянул объединение… Ещё раз намекнул, что сотрудничество перспективно…
— А не боишься заиметь под боком ещё одно сильное государство? — прокричала я.
— Напротив, дикие племена невозможно контролировать, а единому правительству, в которое, я уверен, войдёт наш ушлый приятель, будет что терять… Легче договориться… Потенциальный союзник… Им нужны… Ты же видела, там ничего нет.
Я сделала знак, что поняла, и больше не разговаривали. Злая пустыня отнимала слишком много сил. Глупо было расходовать их на слова.
В гарнизоне мы проторчали до самого вечера. Смотритель крепости попросил Константина пройти в кабинет, чтобы обсудить ряд вопросов, и пока тот отсутствовал, я отдыхала в башне.
В «каморке» ничего не изменилось. Покрывало на кровати было смято моим телом, на подушке лежало открытое «Ораторское искусство» обложкой вверх. Замученный дежурствами Норман принёс булочки и чай. Мантию я сняла, как только переступила порог комнаты, так что, увидев меня, парень буквально потерял дар речи. Поставил дрожащий поднос на письменной стол и убежал. Я фыркнула. Наказание всё-таки научило кое-кого держать рот на замке.
В Рощу мы попали ближе к ночи. В зале перемещений на низеньком табурете у стены дремал Мануэль. При нашем появлении он вскочил на ноги. Лицо его припухло со сна, волосы торчали в разные стороны, набрякшие веки часто-часто моргали.
— Вы задержались, — в словах управляющего мне послышался укор, хотя его взгляд ничего такого не выражал.
— Непредвиденные обстоятельства, — бросил Константин. — Как она?
Мэнни замялся.
— Ну-у, — протянул он, — расстроилась, что пришлось лечь спать, не дождавшись. Плакала немного… Но в целом держалась достойно. Как обычно.
Верный слуга провёл рукой по глазам, пригладил волосы.
— А вы, — спросил он, переводя взгляд с хозяина поместья на меня, — удачно съездили? Всё получилось?
— Да, — сказал Константин и коснулся амфоры через одежду.
Я не сдержала широкого зевка. Оба мужчины уставились на меня.
— Слона бы съела! За ванну и перину убила бы.
Мои слова подействовали на управляющего странным образом. Он хлопнул себя по лбу и проговорил с каким-то отчаяньем:
— Ох, господин, совсем вылетело из головы! В доме барон Камейо с дочерью. Прибыли вечером. Проезжали мимо и решили полюбоваться кленовой аллеей. Барон хотел посоветоваться с вами насчёт собственности в приграничье, мол, насколько ей угрожает Фригон. Я сообщил, что вы надолго с проверкой в гарнизоне, предложил передать записку, а они ни в какую. Сказали, будут ждать.