Филипп, видимо, встал уже давно — лицо было тщательно выбрито. Айрис смутилась, увидев перед собой прекрасную мужскую фигуру. Фил стоял в противоположном углу комнаты. Вся его «одежда» состояла из полотенца, обмотанного вокруг узких бедер.
— Ты, должно быть, умеешь читать мысли на расстоянии, — сказал он, улыбнувшись. — Я как раз подумал о завтраке.
— Обычно наши постояльцы предпочитают завтракать в своих комнатах, — едва переведя дыхание, строго официально произнесла Айрис. Она старалась не смотреть на великолепно вылепленную фигуру стоящего перед ней человека. Небольшие капли воды поблескивали на загорелых широких плечах и мощной груди, щедро покрытой плюшем вьющихся волос.
И снова оглушительно застучало сердце. Какая же она дура, что не осталась на кухне — подальше от этого сильного, мощного тела, едва прикрытого куцым полотенцем, от этих длинных стройных ног.
Филипп направился к ней, не пытаясь умерить насмешливого блеска в сияющих голубизной глазах.
— Ты выглядишь очень уставшей. Что, плохо спалось?
— Да, плохо! — не скрывая раздражения, произнесла Айрис и поспешно попятилась к двери.
— Ты ведешь себя как перепуганная до смерти старая дева. Расслабься! — Его рот растянулся в язвительной, как ей показалось, улыбке. — Можно подумать, что мы никогда не видели друг друга голыми.
— Уволь от повторения! — отрезала она. Быстро поставив поднос с завтраком на ближайший столик, Айрис поспешно вышла из комнаты. Ей почудилось, что она слышала его смех. Неужели ему необходимо было праздновать победу над ней?
Прошло более часа. Все это время Айрис находилась в заторможенном состоянии, действуя почти автоматически. Так: надо забрать поднос из комнаты матери. Теперь помыть посуду, пропылесосить ковры на первом этаже. Привычные заботы, привычные дела… Если бы не неотвязные мысли об Эш! Неотвратимо скорое ее возвращение. И были бы эти мысли теплее и приятнее, если бы не угрызения совести: как могла она, преданная, любящая мать, уступить обидчику своей семьи? Не просто уступить, а испытать нечто сродни блаженству. Зов тела оказался сильнее инстинкта опасности?
Бог свидетель, она пыталась оградить себя от этого наваждения. Но слаб человек. И теперь что толку рвать на себе волосы? Она и раньше считала свою недолгую любовь к Филу почти болезнью, полагая, впрочем, что время полностью излечило недуг. Оказалось же, что болезнь зашла слишком далеко и вряд ли излечима. Иначе как объяснить: Филипп обижает ее, а она не в силах постоять за себя.
Мрачные мысли Айрис прервал телефонный, звонок. Приятные вести из гаража: «французик» починен, и его можно забирать. Она поблагодарила механика за то, что со столь сложным ремонтом он справился достаточно быстро. Мужчина на другом конце провода хмыкнул в ответ:
— Рад служить, но вы преувеличиваете — какая уж там сложность! На будущее просто учтите, что не следует давать ребенку хозяйничать в машине. Если вы будете позволять так варварски выдергивать электропроводку из-под щитка, нашему «ситроену» предстоит не вылезать из ремонта.
— Девочки со мной не было, когда машина забарахлила, — заступилась за ребенка мать.
Ответом был смех.
Недоумевая, она отошла от телефона. В другое время, может быть, инцидент и занял бы ее мысли, но тут с улицы донесся сигнал автомобиля, и через минуту в дом как вихрь ворвалась Эш.
— Мама, мама! Все было по-тря-са-юще! — закричала она с порога, бросаясь к матери, и обхватила маленькими ручками ее тонкую талию. — Мы с Руфь видели Санта-Клауса, и он дал мне такой подарок! — задыхаясь от радостного волнения, протараторила малышка. — Это было здорово — просто ужасно!
— От радости, как видишь, мы говорим не очень внятно, — оправдывая ребенка, улыбнулась Джун, шедшая вслед за Эш. Она передала матери маленький чемодан с вещами девочки. — Мы были рады, что она поехала с нами. Эшлинг — просто золото, — добавила Джун, отмахиваясь от слов благодарности, которые начала было говорить довольная мать. — Мне бы хотелось побыть у тебя немного, поболтать, но тороплюсь домой. Дела, дела… Ждет ворох неглаженого белья и несготовленный обед.
Попрощавшись с Джун, Айрис поспешила в дом. Эш уже куда-то убежала. В кухне находился один Филипп.
— А, вот и ты. Поторопись, нам пора уезжать.
— Куда это, интересно? — спросила она вежливо. И оставаться бы ей такой равнодушно-вежливой, но снова… Увидев мускулистые ноги, обтянутые синими джинсами, и эти знакомые красивые руки, видневшиеся из-под закатанных рукавов толстого пуловера, Айрис снова почувствовала, как подступает головокружительная дурнота. Фил выглядел сильным, грозным и… потрясающе привлекательным. Айрис пришлось сделать усилие, чтобы удержаться от желания тут же броситься к нему в объятия. — Где Эшлинг? — с беспокойством спросила она. — Ты говорил с ней? Надеюсь, ты не…