Айрис провела с Бартоном несколько счастливых недель, полных восторженных эмоций и очарования. Они пронеслись как одно мгновение. Ни глубокая печаль по умершему отцу, ни растущее беспокойство по поводу болезни матери не могли помешать молодым людям наслаждаться божественным экстазом любви. Каждый раз, когда они оставались одни, их захлестывал новый водоворот непреодолимой страсти.
Но как бы они ни отгораживались от внешнего мира, грубая действительность все-таки ворвалась в затуманенное сладострастием сознание влюбленных. Быстро приближалось время продажи дома. Филиппа ждала работа в крупной фирме американского дядюшки. Это означало скорую разлуку.
Глаза Айрис сияли от счастья, когда он надел ей на палец маленькое золотое колечко. Фил поклялся, что они поженятся, как только он обоснуется на новом месте. Айрис и в голову не приходило сомневаться в словах возлюбленного.
— Дядя обещает хорошую зарплату, а в будущем сделает меня компаньоном фирмы. Не грусти, скоро мы будем вместе и больше никогда не расстанемся, — говорил Филипп, крепко прижимая к себе Айрис перед отъездом в аэропорт. — Только обещай, что будешь ждать.
— Конечно, буду, любимый! — горячо ответила Айрис. Она заморгала, не давая пролиться набежавшим слезам.
Последний взмах руки. Самолет с ее Филом взмыл ввысь и скрылся из виду.
И она ждала. Сидела одна в пустом доме серыми осенними днями, пока кредиторы отца проверяли, все ли имущество семьи продано. Мать находилась в лечебнице, но чувствовала себя значительно лучше. Жизнь уже не казалась такой безнадежной. Да и какие причины волноваться: ведь они с Филом обо всем договорились! Все будет хорошо. И длиться бы такому ее настроению дальше, если бы через два месяца после отъезда любимого Айрис не почувствовала тревоги. Что-то в ней не так… Через некоторое время подозрение переросло в твердую уверенность: она беременна. Очередной удар судьбы снова отбросил Айрис назад, к тяжелым переживаниям. К отчаянию…
…Внезапный, леденящий порыв ветра прервал воспоминания о тех невыносимых днях. Сознание быстро переключилось на сегодняшние проблемы. Айрис все еще не решила, что же ей делать в связи с появлением Филиппа Бартона в Шилдтоне. По мере того как «ситроен» приближался к дому, ей удалось кое-как взять себя в руки.
Что толку притворяться, будто для нее мало что значит приезд человека, с которым ее столько связывало в прошлом и продолжало напоминать в настоящем. С другой стороны, так паниковать, чувствовать себя совершенно разбитой, вздрагивать лишь при одном упоминании его имени — тоже никуда не годится. Просто смешно, что она так перепугалась. Если оставить в стороне волнения, вызванные страхом за Эшлинг, то не остается ничего такого, из-за чего стоит впадать в оцепенение. Филипп наследует огромное состояние леди Хартли — ну и что? Если у него такая великолепная карьера в Лондоне, и он приехал в Шилдтон только затем, чтобы встретиться с адвокатом бабушки, вряд ли молодой бизнесмен останется навсегда в родном городе. Скорее всего, он женат и напрочь забыл о коротком, тайном романе юности.
Из-за поворота показался дом, который очень скоро будет принадлежать кому-то другому. Привычный вид старинного особняка из теплого красного кирпича действовал на нее успокаивающе. Обреченный на продажу дом все еще оставался для Айрис надежным и безопасным убежищем.
Как-то один из гостей назвал Олдфилд Холл «средневековой жемчужиной». Возможно, этот человек был прав, подумала Айрис, усмехнувшись. Она вошла с сумками в дом. Но пожил бы здесь этот знаток средневековья зимой! В мозгу появилась беспокойная мысль об астрономических счетах за уголь и электричество, которые должны быть оплачены в начале нового года. Это была одна из причин, по которой приходилось продавать дом.
— Едешь в магазин, дорогая? — проворковала мать, появляясь в просторном холле.
Она одобрительно посмотрела на старое твидовое пальто дочери, из-под которого виднелась ладно сшитая, но далеко не новая юбка. Зеленый свитер прекрасно гармонировал с кошачьими глазами его молодой хозяйки.
Подавляя раздражение, Айрис, как всегда, терпеливо объяснила матери, что никуда не собирается ехать, так как только что вернулась из универсама. Она решила, что больному человеку нелишне напомнить о блокноте и ручке у телефона.
— Мама! Постарайся сосредоточиться! — громко произнесла дочь, глядя, как Люцилла бесцельно слоняется по холлу, проводя рукой по цветам, картинам и мебели. — У меня куча заказов на пудинги. Я закрываюсь на кухне и выйду, только когда подойдет время ехать за Эш в школу. Прошу тебя, следи за телефоном и принимай заказы. Особое внимание возможным постояльцам. Главное, слушай внимательно и правильно запиши их фамилии и на какой срок они захотят у нас остановиться. Хорошо?