...Криста проснулась рано утром, так как не могла долго спать, и тут же сморщилась - затуманенная голова тупо ныла, саднила невесть где и невесть чем расцарапанная щека. «Придётся поднапрячься. Хоть без эксцессов обошлось, и то ладно. Без эксцессов, точно?» - Криста покопалась в памяти и едва не застонала: «Был эксцесс, был! Танцевала она с Эмилией, и ритмы отбивала, и медленно кружилась, и даже шептала на ушко что-то, и даже губами не только руки, но и волос касалась, а та вздыхала, смеялась и щекой прижималась к щеке. И мысли вокруг неё крутились далеко не безгрешные - мечтала она обняться с ней и сидеть так на берегу Уединённой Реки, прекраснейшей из Рек, не замечая времени, и гладить плечи, и чтобы ангельским хором птицы услаждали слух, и цветы ластились к ногам...»
Криста испуганно повернула голову, словно боялась, что её мысли услышат, и увидела напарника. Дэниц, выпивший больше всех, стоял у окна на голове, свежий и крепкий, словно и не пил вовсе. Дэниц стоял с закрытыми глазами, и при том ухитрялся насмешливо улыбаться: «Мол, вижу, что проснулась и угрызениями маешься, а мне с того прибыль и удовольствие - увлёк в греховные увеселения! Так чего пялишь глаз - раз проснулась, вставай: не хуже, но и не лучше ты меня, Криста!»
Криста стряхнула с глаз пелену, а с души - туман, заставила себя встать и настроиться на деловой лад.
- И сколько ты растратил на эту безобразную пьянку? - спросила Криста, застилая постель.
Дэниц медленно опустил ноги, потом вскочил одним прыжком.
- Не безобразную, старушка. Высший класс пьянка. Девочки расковались, да и старики тоже на уровне были. Значит, не вполне болото, раз растрясти под силу.
- И всё-таки, сколько? У меня денег нет, ты знаешь...
- Да почти всё, что было.
- Дэниц, а как ты собираешься расплачиваться дальше?
- Боишься? Не бойся. Как? Пока не знаю, как. Придумаю. Может - сворую!
- Что? Своруешь? - вскинулась Криста.
- Украсть у злых имущих, чтобы отдать милым нуждающимся - это ли не благое дело? - поддразнивая подружку поневоле, пропел Дэниц на манер псалма. - И не сворую, а возьму вполне законным способом тут, внизу. Знаешь, сколько тут существует законных способов отъёма денег?
- Например?
- Да выиграю в карты, например.
- Здесь нет игорных домов.
- Так сделаем. В Оунвилле есть - почему бы и тут не сообразить?
- Думаешь, тебе позволят?
- Никак ты встрянешь, квёлая? У тебя не хватило сил на то, чтобы выбраться из воды. Так до сих пор и барахталась бы. Ты же не заплатишь - и подавно безденежная.
- Неверно. И я добуду. Думаешь, так и буду спокойно наблюдать?
- Ну-ну, курочка Ряба. Смотри, чтобы пёрышки не пообщипывали.
- Такие, как ты? Знаю, способные. Не волнуйся. И я пощипать сумею. А просто налажу связь с местным священником. Мы будем вместе. Заодно. Лечить.
Сказала так Криста - и вздрогнула, вспомнив встречу с отцом Прокопием. Проклятие, и тут она в одиночестве.
- Лечить? Вместе? Признайся - много ли народу молитвами да травками вылечила за свои жизни? Чёрта с два тело молитвами вылечишь, слишком хилое оно у людей, и болезни заковыристые, гоняй энергию, не гоняй - всё равно она закольцована. А слабое тело и душе своё диктует.
- Передёргиваешь, Дэниц, это душа слабая телу диктует...
- Кстати о душах, - оживился Дэниц. - А за души нынче почём платят? Что, тумаками и камнями, верно? Да эти долгополые только свою утробу и лечат. Да и сомневаюсь я, чтобы местный поп тебя возлюбил. Ведь не разрешил лечить, так? Что, угадал?
Криста невольно вздохнула: - Ну, угадал. Но я не сдамся, добьюсь, уговорю, найду ключик. Не впервой. Мне разные встречались служители, не скрою. Но в таком благостном местечке плохих людей быть не может.
- Зря так уверена. Я насмотрелся на этих. Местечковых. Самоуверенные, лицемерные и самовлюблённые индюки. В лучшем случае. В средне-дурном случае - пауки в паутине.
- А в самом скверном?
- В скверном - невразумительные маньяки. Хорошо, если в себе. Хуже - если экстремисты. А в целом - всего лишь очередная властная структура, под себя гребущая, под себя гнущая. Лично я предпочитаю свою братву - панки честны, по крайней мере. И не лебезят перед мнимыми авторитетами, а валят их с пьедесталов в ту самую грязь под ногами, в которую власть предержащие нас мордой окунают: хлебни-ка сам!
- Кого же ты мнимым авторитетом считаешь?
- Да того, в первую очередь, кого почитают за изобретателя этого бардака. А он и рад блефовать.
- Вот оно что. По-вашему, общечеловеческие ценности, которые помогают людям выжить - это блеф?
- Затёртые до дыр словечки. Если бы не вы, люди бы давно не выживать пытались, а вырваться за пределы ваших рамок. А то только и делают, что лбы расшибают о потолок и стенки.