Подумала она так - и смутилась. Как легко увлечься!
- А что, испортишь обедню? - продолжал Дэниц.
- Палки в колёса вставлять не стану. И спешка тут не нужна. Только я на встречу пришёл о другом говорить. Иди-ка, Борис, обратно, выход близко. Иди, не слушай.
Борис сделал шаг вперёд, по-прежнему не признаваясь в том, что здесь место и впрямь неприятное. Потом попятился, развернулся и убыстрил шаг.
- А зачем ты меня сюда вызвал?
- Соскучился! - Дэниц хитро сощурился.
- Я тебе не полюбовница, чтобы скучать! - отрезала Криста. - А вот ответ держать передо мной придётся.
- Чем опять не угодил?
- Что же ты, подлец, от девушки сбежал? Втянул в авантюру, убийством запятнал, а потом спровадил подальше с глаз? - не пытаясь сдерживать благородное негодование, вопросила Криста тихо, когда Борис отдалился достаточно.
- А я в женихи не навязывался. Не люблю навязываться, понимаешь ли. Да и она не дитятко, пора в жизнь окунаться. Взрослая, с фантазиями, вполне достойными кисти величайших порнографов Интернета!
- Что же ты её не поддержал в Гаате? Обещал продвинуть, связи наладить! Тебе же это ничего не стоит, раз плюнуть!
- Дела были! - Дэниц опять закурил.
- Какие же такие важные дела, чтобы бросить девушку одну в чужом городе и с дружками - мелкими подонками?
- Уезжал в Куру и в Горт на сборы экстремалов. А что касаемо мелких подонков, то - мои ученички! В выдающихся подонков не вышли - так это их вина, их, недоносков, проблема. Я хорошо учил. Я был супер!
Криста смотрела в глубину тоннеля и видела красивого, атлетического, хладнокровного и уверенного в себе мужчину, победно шагающего по проспекту в неоновом зареве играющей, пританцовывающей походкой. Он шагал, и рассыпал вкруг себя флюиды искушения, обольщения, обмана и немыслимого, нечеловеческого обаяния.
Криста сморгнула, прогнала наваждение.
- Ты знаешь, что она беременна от тебя?
- Кто сказал, что от меня? Кто анализы делал? Я того не позволял и не позволю. Мало ли что она скажет? Она без меня в Гаате без малого два месяца жила. Покажи её картины - и любой скажет, она на многое способна. Просто не сумела танком переть - так сама виновата. С первого же облома смякла, такие города штурмом не берут. Да наверняка ты её в монастырь сосватала? Что, угадал? Значит, ей на пользу. Скажи, что недовольна таким поворотом?
- Если бы не Борис, я от тебя мокрое место бы оставила! - сдавленным голосом проговорила Криста, дрожа от гнева. - Дэниц, Дэниц, никак не даёшь ты мне возможности ухватиться за тебя покрепче...
- А ты меня не клей! - огрызнулся Дэниц. - Ишь ты, разбежалась! У нас сейчас силы поровну. А мне даже мандраж твой на руку. Да и ругаться нам с тобой не с руки. Не зря нас в одной точке свело, завязало в один узелок.
- Как завязало, так и развяжет. Ты меня в свой котёл не утягивай. Играй свой джаз в одиночку.
- Все мы в одном котле сейчас варимся! - радостно осклабился Дэниц. - До последней песчинки. Так что джаз сыграем вместе, в две руки. Ну, чего зенки пялишь? Дэниц, Дэниц, ну, Дэниц. Славное имя, громкое!
- Гордыня тебя распирает. Славное имя одно - имя Господа. А насчёт громкости - да, тебе её не занимать. Ты и гадить ухитряешься громко.
- Что? А кто мне в Бесбуллаке подгадил? Уж не ты ли, святенькая?
- А фашистский переворот в Туре не иначе ты сотворил, гаденький?
- А президентство в 30 лет и стагнация в Гростии - на большее ума не хватило? Так чем ты лучше меня?
- Ошибки не совершает тот, кто ничего не делает и не пытается исправить мир!
- А не много ли ты берёшь на себя, прикрываясь именем отца? И он тебе позволяет?
- Я стараюсь, и он прощает...
- Ой ли? - Дэниц сплюнул и растёр: - Вот твоя работа!
- А теракт в Аль-Катовицах - вот такова твоя работа, Дэниц Люцер?
- Вспомнила! Вспомнила! Значит, долго помнить будут! А суицидники-сектанты в Горлице - твоё творение?
Криста побледнела. Что Дэницу в кайф, то для Кристы - удар ниже пояса. Массовое самоубийство сектантов-паучатников было её проколом. Как и всё прочее. Но Горлица занимала особое место. Каждое упоминание о ней приводило её в сумеречное состояние раскаяния и смятения. Она перегнула палку своими вдохновенными речами, а когда психика у людей покорёжена - любое слово на них может навыворот лечь.