— Помочь вам, — мужчина пожал плечами.
— И чем же? Осуществите мечту, как написано в бумажке? А может я не хочу? Может у меня каждый день новая мечта?
— Смеётесь? А зря… Я ведь и правда могу вам помочь.
— Соблазняете? Думаете, соглашусь? А знаете, я же не для этого сюда пришёл. Мне просто интересно стало, что за гнида такая мне такое письмо прислала? Я знаю, чего вы хотите. Чтобы я от них, — Вадим кивнул головой назад: — отказался? Так ведь? Да мне легче тебя прям здесь придушить!
— А не боитесь? У вас же биография уже запятнана.
— Тебя? Чего мне бояться? Да мне легче ещё раз биографию, как вы выразились, запятнать, чем такого, как ты жить оставить. Чем меньше таких, тем людям дышать легче.
— Надо же, какой праведник, — тихо сказал мужчина, с интересом посмотрев на Вадима. — И не боишься ещё раз туда же отправиться?
— Не боюсь. Ради них я любому горло перережу, без сожаления, — он с ненавистью посмотрел на мужчину. — Проверить хочешь?
— Зачем? Верю. Удивительно…
— Что, не ожидал от меня такого?
— Люди, от которых никто не ждёт предательства, с большим удовольствием продают и предают, а ты…
— А что я? То, как я с ними живу — это моё личное дело. Мы можем ругаться, спорить, но кроме них у меня никого и ничего ценнее нет! И у них кроме меня никого нет!
— У твоей сестры ведь проблемы? Она же всю жизнь на тебе будет.
— И что? Таких, как она, думаете, мало? А кто, если не я? Кто ей поможет? У нас общая кровь, она и мать — это моя жизнь. И я никому не дам это отнять, ни вам, никому! Слышите? Так что вот вам ваше письмо и убирайтесь подальше от нас, пока я добрый, — Вадим бросил письмо к ногам мужчины.
— А ты молодец. Им неслыханно повезло с таким, как ты. Я оставлю тебя в покое, не сомневайся, никто не тронет твою семью. Всё у тебя будет хорошо. До свидания, Вадим.
Мужчина, улыбнувшись, пошёл по дорожке. Вадим ещё раз, с ненавистью, посмотрел ему вслед.
***
— Ну что, убедился, что люди уже не те? — старец в чёрном посмотрел на белого.
— Так было во все времена. Люди меняются, отступают, возвращаются. Такова жизнь. Каждый проходит через это. Иногда человек поддаётся искушению, не в силах сдержать себя. Многие потом раскаиваются.
— Многие, но не все. Да и никто не заставляет их поддаваться, они сами делают выбор.
— Да. Они сейчас уверены в правильности своего поступка, но они ещё раскаются, вот увидишь.
— Только будет поздно. И ведь заметь, я им не помогал, они сами выбрали свой путь. А ты их жалеешь?
— Мне их жалко. Они сами не понимают, что творят, и никого не слушают, вот что плохо.
— Когда в человека побеждает корысть, он перестаёт слышать, видеть и разуметь, но они же сами этого хотели. Каждый из них получил сполна. Ты же тоже не оставишь их. Я дал свою награду, как и обещал, тем, кто этого захотел, а ты дашь свою. Я же тебя знаю, ты их не оставишь, — и он с улыбкой посмотрел на седого старца.
========== Эпилог ==========
…Прошёл год.
— Так, Соня, ты все вещи распаковала? — Наташа посмотрел на дочь.
— Да, мам, все. Даже Ульку. Пойду выпущу её на травку, пусть погуляет на свежем воздухе, как папа говорит.
— Господи! Не хватало ещё мне на неё наткнуться. Она тебе ещё не надоела? Тебе не противно хотя бы? — Наташа с брезгливостью посмотрела на улитку в руках дочери.
— Не-а, — Соня взяла улитку на руки. — Мы с ней не можем уже друг без друга. Да, Уль? — поднеся её к лицу, она с улыбкой погладила улитку по панцирю.
— Так, ну что? Вы так и будете болтать или всё-таки поможете мне? Я, между прочим, за вас все вещи таскаю, а кто-то обещал мне помогать? — Игорь посмотрел на дочку.
— Всё, пап, уже иду! — и, подхватив рюкзак с игрушками, Соня выбежала из комнаты.
— Ну, вот, наконец-то в своём доме и уже не надо мотаться по знакомым, за год так надоело. Сколько же сил потратил, но всё-таки построил новый дом. И река рядом, вот хорошо-то, — Игорь даже улыбнулся, вспомнив про любимую рыбалку.
— Одна рыбалка на уме, — Наташа покачала головой. — Всё-таки надо же как неслыханно повезло, тётку почти и не знала, а она мне наследство оставила. Без этого разве построили бы новый дом?
Игорь с улыбкой обнял жену.
— Как хорошо, всё-таки, что вы у меня есть, самая большая моя ценность в жизни.
Наташа, с улыбкой посмотрев на мужа, прижалась к нему.
***
— Юля! Привет!
Юля обернулась и, улыбнувшись, подошла поближе.
— Привет, Юр. Как живёшь?
— Нормально, а ты как? Чем сейчас занимаешься? Давненько тебя не было видно.
— Занята очень. Возглавляю рекламный отдел, вроде повышение новое намечается. Так что, всё хорошо, — грустно ответила она.
— Что-то радости не вижу. Не нравится работа?
— Почему же? — Юля поджала плечами. — Разве такая работа может не нравиться? Я к этому давно стремилась. Так просто, грустно что-то. Ну, а ты как?
— А я всё там же. У меня всё хорошо. Знаешь, Юль, всё-таки зря ты тогда от помощи отказалась. Я пришёл к тебе, человека привёл — доктора уважаемого, даже не удобно перед ним было, пришли, вроде договорились, а никто не открыл. Может, успели бы помочь.
— Наверное. Что теперь говорить, — Юля опустила голову. — Я сама виновата — это теперь мой крест. Знаешь, — она на минуту задумалась. — Я продала свою душу за эту карьеру, пусть и звучит это фантастически, но это так.
— Что ты такое говоришь? Мы все ошибаемся, иногда непростительно ошибаемся, но так себя корить?
— А кто виноват в том, что случилось? Только я. Ты много не знаешь, и не надо. Ну ладно, рада была тебя видеть. Пойду я.
Юра долго смотрел ей вслед, раздумывая над её словами.
Придя домой в пустую квартиру и пройдя в комнату, она с грустью посмотрела на большой портрет, висевший на стене. С него на неё смотрела счастливая, улыбающаяся мать. Подойдя поближе, Юля провела рукой по лицу матери.
«Если бы ты знала, как мне тебя не хватает, — глядя в глаза матери, подумала она. — И как я хочу вернуть всё назад. Если бы только была такая возможность, я бы всё изменила. Прости меня!»
***
— Мам! — Валентина окликнула мать, копавшуюся на огороде. — Мам, привет! — она виновато улыбнулась, посмотрев на неё.
— Здравствуй, дочка. Приехала значит? — мать, сощурившись, посмотрела ей прямо в глаза, так, что Валентине стало неловко, и она отвернулась.
— Приехала, — Валя посмотрела на дом, стоявший через улицу.
— Нет там никого, не смотри. Уехали они.
— Как уехали?
— Так, уехали. Дом продали и уехали. А что их здесь держит? Лёшке бабка, там на родине, дом оставила. Фермер там говорят хороший есть, он его и пригласил к себе. Ну, а чего? — мать пожала плечами. — Мужик он деловой, руки откуда надо растут, такого работника ещё поискать надо. Вот он и уехал туда. Собрал детей и уехал… И Анька с ним, со своими. Теперь в их семье восемь человек детей.
— Анька? — Валя с удивлением посмотрела на него. — Вот ведь, кто бы мог подумать.
— А что такого? Она его пожалела, пятерых детей мужику одному тащить какого? Приходила помогала, а, видишь, оказалось, счастье своё нашла. Молодец баба. Лёшка что надо мужик. Расписались и уехали, она и свой дом продала. Дом-то у бабки Лёшкиной большой был, семья-то у его матери большая, подремонтируют на эти деньги, у него руки золотые и пацанов такими же вырастит.
— И это от тебя слышать? — она усмехнулась, посмотрев на мать.
— Ну, а что? Я вот его полжизни пилила, а надо было тебя! Какая ты мать? Кукушка! За богатством погналась. Стерва ты, каких свет не видывал!