- Не задирай нос, мужик! - тут же ожесточился женский голос. - Тут всё намного серьёзнее, чем пустые перепалки. Олег хотел вернуться к Леону, а не к тебе. И он вернулся бы, если б Леона не повязали. Всех взяли, и я тоже под арестом была. А теперь и Олега менты ищут. И не удивлюсь, если найдут.
- Менты?
- Да. И ты вполне можешь оказаться в роли укрывателя преступника.
Душа Павла замерла от страха. Мужчина никогда не нарушал закон, никогда не имел дел с судами, преступниками. Не имел. А теперь вот имеет.
- А... Что же совершил Олег?
- Узнаешь, когда к тебе заявится следователь, - ехидно усмехнулась Дрон. - Чёрт с тобой, мужик, если нравится подбирать сопли у этого ублюдка, подбирай. Но я тебя предупредила. И его предупреди, как очухается. А вообще, если не хочешь ломать себе жизнь, гони его прочь, да поскорее.
- Постойте, Дрон, - поспешил обратиться Павел, подозревая, что разговор вот-вот прервётся. - Скажите... Если я правильно понял, Леонид сейчас под арестом и выгораживает Олега?
- Ты правильно понял. Он пытается убедить, что Олега там не было. И остальные парни тоже потакают этой фигне. И меня вписали в эту цепочку. Передай ему, если что, то он ушёл от Леона в понедельник. Усёк? Ушёл, и ничего не знает.
- Чего не знает?
- Какая тебе разница! - сорвался нерв. - Он сам поймёт. А не поймёт, его проблемы. Мне совсем не жаль будет, если и ему курорт в тюряге выпадет. Не знаю, зачем его покрывают. Леон всю вину на себя сваливает. Всю! А этот мерзавец в твоей постельке греется!
И что-то в хриплом голосе напоминало всхлипы оскорблённой души.
- Но вы же сами сказали, что если бы тогда Леонид был дома...
- Всё равно! Он должен был искать его. Везде! У всех! А не бежать в укрытие!
Павел не совсем понимал обиду женщины. Похоже, она считала несправедливым, что Леонид в тюрьме, а Олег на свободе. И ей не нравилось, что Леонид пытается защитить своего друга. Неужели их дружба была настолько сильна?
- Скажите, а между Олегом и... и Леонидом... Как бы сказать...
- Они были любовниками, - отрезала Дрон и тихо захихикала над возникшим смущённым молчанием собеседника. - Леон полностью содержал Олега, и ему не понравится, что его любимой Козочкой забавляется какой-то хмырь, причём бесплатно. Твоё счастье, мужик, что Леон за решёткой, иначе тебе не поздоровилось бы. Советую от Олега избавиться. Да побыстрее, пока он не сдох в твоей кроватке. А коль не хочешь, тогда пеняй на себя. Я предупредила.
И связь оборвалась. Павел положил телефон на столик и перевёл взгляд на Олега. Новая неожиданная информация не спешно усваивалась разумом. Детали жизни Олега проявлялись всё более отчётливо. Приехав в город, парень связался с шайкой, которая жила за счёт грязных преступных делишек и щедро кормила его наркотиками. Какую роль в этой шайке играл Леонид, неизвестно, но именно он взял Олега под своё покровительство. И жил с ним.
Мужчина тяжко перевёл дыхание. "...с его любимой Козочкой..." "...причём бесплатно..." Павел нервно сцепил пальцы в крепкий замок и сел на кровать. Думать о подобном стоя не хватало сил. Наверняка Леонид был сутенёром и выставлял Олега на продажу. Может, именно за это его и арестовали? Тогда понятно, почему и Олега ищут. А вдруг что-то случилось с его клиентом? Какой кошмар!
Тихий стон прервал размышления. Олег вновь свёл брови и сжал губы в гримасе боли. Да, нужно сначала заняться его здоровьем, а уж раздумья оставить на потом. Павел приложил ладонь к шее парня - жар быстро увеличивался, необходимо его спешно согнать.
Да уж, Олег принёс не просто проблемы, а очень большие проблемы. И то, что они оказались связаны с полицией, Павла крайне обеспокоило. "Если не хочешь ломать себе жизнь, гони его прочь поскорее". Возможно, совет и правильный, да только как, как прогнать больного и слабого мальчишку в осенний холод? Это же всё равно, что убить его.
Нет. Ни за что Павел не сможет так поступить. Олегу больше некуда идти, некого просить о помощи. Парень останется. И будь что будет. Павел знал, какой он неудачник, и уже смирился с этим. И всё же вера на чудо ещё теплилась в его робкой душе.
А теперь нужно согнать жар.
Паренька бросало то в жар, то в холод, мышцы сжимали жестокие судороги. Олег вертелся на кровати, словно угорь. Какие простыни? Какие подушки с одеялом? Всё это было сброшено на пол. Павел едва сумел закрепить на матрасе пелёнку, умудрившись увернуться от брыкающих ног. Рыча и бормоча что-то несвязное, мечущийся в лихорадке парень срывал с себя одежду и до крови царапал себе лицо, грудь, руки. И остановить это самоистязание Павлу никак не удавалось. Мужчина устал. Он бы сделал Олегу укол, да никак не удавалось его успокоить, заставить замереть хотя бы на минуту. Парень извивался, мотал головой, царапал лицо и безостановочно бубнил ему одному понятные слова, с опаской всматриваясь широко распахнутыми глазами в ему одному видимые страхи. Его разум заблудился где-то там, в иных мирах, и из этого мира до него не долетало ни нотки звука, ни частички света, ни даже крошечного чувства.
Павел так измучился, что наконец решился на крайние меры: достал длинную верёвку и примотал Олега к кровати, закрепив дополнительно руки и ноги. Это далось нелегко, но всё же получилось. Олег кричал, метался, но теперь он не мог себя царапать и скидывать одеяло. А после Павел сумел и вколоть бедолаге лекарство.
Вскоре истерика начала затихать. Утомлённый мужчина сидел на полу и удручённо наблюдал за своим пациентом. Если подобный приступ повторится, то лучше вызвать врача. Своим силам Павел доверял всё меньше. В прошлый раз приступы проходили быстрее и легче, благодаря уколам, усыпляющим больного на много часов. А теперь их нет. И Олег испытывал жестокие мучения. Да и Павел чувствовал, что вот-вот сорвётся, не выдержит.
Время медленно приближалось к полудню. Олег затих и почти не шевелился. Он не спал, просто лежал на спине и рассматривал потолок. Повредился ли его рассудок? Если и нет, то ещё один такой приступ лихорадки, и он вполне может повредиться.
Воспользовавшись временным затишьем, Павел прямо на полу устроился для отдыха. Он хотел вздремнуть минут на пять, но проспал полчаса. Проснувшись, тут же приподнялся и взглянул на кровать. Олег всё так же тихо лежал и смотрел в потолок. Да он бы и не смог повернуться и хоть как-то изменить положение, потому что был крепко привязан к кровати. Павел даже почувствовал угрызение совести. Встав, он подошёл к кровати, снял верёвки, поменял пелёнку на чистую. Олег не сопротивлялся, но и не помогал - вёл себя как тряпичная кукла. Павел сменил рваную пижамную рубашку на чистую футболку, расчесал парню волосы, подложил под голову подушку, укрыл одеялом. Сел рядом.
- Всё будет хорошо, Олег, - мягко подбодрил Павел скорее себя, чем больного паренька, затуманенные глаза которого, застыли, всматриваясь в глубины непроглядного мрака, застилавшего разум. - Хочешь пить или кушать? Может, покурить?
Никакой реакции. Неужели рассудок не выдержал? Или это только воздействие успокоительного лекарства? Павел поднёс к бледным губам стакан воды, наклонил так, чтоб влага коснулась кожи. Да, измученный организм хотел восстановить хоть какие-нибудь силы и послал своё желание в застывший разум. Встрепенувшись, Олег сделал несколько глотков. Устав от тяжёлой работы, отвернулся.
Ну, хорошо, что попил. Павел прикоснулся к коже парня - горячая. Лихорадка вполне может вернуться. День предстоит сложный. Ну а пока Олег находился в относительно спокойном состоянии, Павел приготовил немного куриного бульона и попытался напоить им больного, ведь тот не ел уже больше суток. Однако едва распробовав, что ему предлагают, Олег отказался от трапезы. Тогда может, ещё воды? Но и её организм больше не хотел. У него были более важные заботы, нежели голод: в голове быстро разрасталась боль, заполняя собой всё пространство черепной коробки. Олег видел её серый сгусток, хмуро смотрел, как он темнел и увеличивался. Сейчас она уничтожит мысли, поглотит разум, а потом, когда ей в голове станет тесно, она начнёт спускаться по шее вниз, постепенно заполняя собой всё тело. Он знал это, так как часто чувствовал её продвижение. А теперь ещё и увидел.