- Не обвиняй меня. Мне так же тяжело, как и тебе, - тихо попросил Олег. - И я готов сдаться...
- Даже не смей! - тут же прикрикнула Анна. - Зря что ли парни отбеливают твою шкуру? Леон хочет, чтоб ты остался на свободе, вот и выполняй желания своего хозяина, Козочка.
В разговоре повисла пауза, наполненная слезами двух душ, которые ничем не могли помочь своим друзьям и лишь тихо оплакивали их участь.
- Как ты себя чувствуешь? - шумно переведя дух, спросила Анна.
- Плохо очень, - ответил Олег.
- Тебя обязательно вызовут на допрос. Постарайся подготовиться. Я предлагала твоему надзирателю привести лекарство для тебя, но он запретил.
- Спасибо, Ань. Но раз я выжил... хочу использовать второй шанс...
- Это тоже правильно, - огласилась девушка. - Но если что, у тебя мой номер есть.
- Да.
Отключив связь, Олег медленно положил телефон на поднос и пододвинул к себе пиалу, зачерпнул ложечкой варение. Действовал парень почти машинально. Вот варение, вот ложечка, значит, угощение надо попробовать. Олег любил сладкое, любил клубнику. Он так давно не ел её. Да и вообще никаких сладостей уже давно не присутствовало в его рационе.
Парень ел варение медленно, будто стесняясь. Ложку, ещё одну, ещё одну... Как вкусно. В тёплых лучах солнца, тёмно-красные ягоды блестели гранями, словно рубины. Пиала, полная рубинов. Красиво. Красиво и вкусно. Да, Олег грелся в ласковом солнечном тепле, ел сладкое варение, дышал свежим воздухом, а в это время замученный им невинный мальчик лежал в холодной сырой земле. Разве это справедливо? Разве правильно, что Леонид, сваливая всю вину на себя, оставляет наслаждаться солнцем такое ничтожество? Разве Олег имел право на сладкую свободную жизнь?
Парень сжался, низко склонив голову и зажмурив глаза. Ему было стыдно перед миром, перед солнцем. На ягоды упала первая слеза, за ней скатилась вторая. Слёзы быстро скапливались в глазах, просачивались между сжатыми веками и текли друг за дружкой, проливаясь дождиком на варенье. К горлу подступили рыдания, и их трудно было сдерживать. Они вырывались короткими всхлипами, заставляя тело вздрагивать.
- Олег, ну что ты, успокойся. - На подрагивающее хрупкое плечо мягко опустилась мужская ладонь. - Уже ничего не вернуть и не изменить. Нужно просто жить дальше.
- Нет. Я не должен, - прорвались рыдания.
- Должен, ещё как должен! - Павел присел на колени сбоку от кресла, обнял паренька за плечи.
- Зачем? Я тварь. Жестокая тварь!
- Ты осознал свой поступок, раскаиваешься, а значит, больше не повторишь подобного.
- Я мерзкий. Меня нужно презирать!
- Ты был таким. Теперь ты другой.
- Такой же.
- Ну, так станешь другим.
- Нет. Нет. Я чёрный. Разве не видишь, какой я чёрный?! - К Павлу повернулось покрасневшее от рыданий лицо с горящим вызовом страдания в глазах. - Моя душа пахнет гнилью. Чувствуешь?!
- Нет, не чувствую, - ответил Павел, старательно покрывая натужным спокойствием подступающую к горлу жалость. - Ты просто оступился и упал в грязную яму. Но я тебя вытащу оттуда.
Мужчина провёл ладонью по влажной щеке и вдруг неожиданно для себя самого оставил короткий лёгкий поцелуй на дрожащих губах плачущего парня. В следующую же секунду, осознав, что натворил, Павел быстро отдёрнул руку от лица Олега и, багровея от жестокого смущения, отвернулся, даже уселся на пол спиной к креслу.
Олег, конечно же, понял, что произошло. Однако не понял, почему мужчина так отшатнулся, будто застеснялся своего желания. А чего стесняться? Желание самое обычное. Вот только... немного не вовремя оно вспыхнуло.
- Всё нормально, Паш, - всхлипнув, проговорил Олег. - Но давай не сейчас.
- Я ничего и не хотел, Олег, - спешно заверил Павел, не решаясь повернуться к парню.
Внезапное происшествие сбило набирающую силу истерику, и она, потеряв связь со смыслом, отступила, забрав с собой и слёзы. Продолжая тихо всхлипывать, Олег отпил остывший чай, а после вернулся к варению. Мысли тоже отвлеклись от трагедии и вновь окунулись в разбор мозаики воспоминаний. И лишь нервная мелкая дрожь продолжала сотрясать тело.
- У тебя есть водка? - попросил Олег, с разыгравшимся аппетитом поглощая варение.
Павел молча поднялся, сходил в кухню и принёс полстакана водки. Так же молча Олег залпом выпил её и закусил остатками варения. Вот теперь истерика ушла окончательно.
- Тебе не холодно? - спросил Павел, прикрывая окно.
- Немного, - прошептал Олег. - И спать хочется.
- Сейчас застелю тебе кровать.
Хотя не звучало никакого поминания об его недавнем поступке, Павел продолжал избегать встречаться взглядом с парнем. Ему было стыдно и неловко. И как только его угораздило поцеловать Олега? "Хоть бы Олег забыл об этом, - мысленно пожелал Павел, расправляя простынь. - Хоть бы забыл. А я больше никогда не повторю подобного".
Следующие два дня прошли относительно спокойно. Приступы боли и истерики порой накатывали, но с ними удавалось достаточно быстро справляться. Павел был доволен: Олег уверенно шёл на поправку. Вот если бы ещё и его настроение вылезло из мрачных мыслей, то, пожалуй, здоровье восстанавливалось бы быстрее.
Воскресный день покрылся тучами, отчего настроение ещё больше посерело. Павел постарался скрасить утро купленными накануне кремовыми пирожными, а после сладкого завтрака помог Олегу побриться и привести себя в порядок, выдал ему из своего гардероба чистую футболку и спортивные брюки. Олег смотрел на себя в зеркало с глубокой печалью в голубых глазах.
- Ты сегодня замечательно выглядишь, - с улыбкой констатировал стоявший позади Павел.
На это радостное замечание Олег лишь вяло пожал плечами:
- Если не решаешься сказать обидную правду, то хотя бы не льсти.
- Я и не льщу. Ты действительно выглядишь значительно лучше, чем вчера.
- Вот! - повернулся Олег и поднял указательный палец, словно учёный, доказавший свою правоту. - Это большая разница. Я выгляжу отвратительно, но! лучше, чем вчера.
Павел не стал спорить. Да и наступило время поговорить несколько об ином. Следом за парнем мужчина прошёл в комнату, сел на диван.
- Олег, мне сегодня нужно уйти. На несколько часов ты останешься один, - самым серьёзным тоном сообщил Павел.
Парень не очень понял, почему к этой обыденной новости прилагался столь торжественный тон.
- Ладно, - тускло согласился он. - Пойдёшь к дочке?
Павел запнулся, не ожидая, что память Олега восстановилась до таких мелочей.
- Нет, к родителям. У отца с машиной проблемы, надо помочь. Возможно, там ничего серьёзного, тогда я вернусь скорее.
- Надо, значит, надо, иди. Они далеко живут?
- В двух кварталах отсюда. Как ты себя чувствуешь? Сможешь остаться один?
- Смогу.
- Можешь заниматься, чем хочешь. Телевизор, радио, книги... компьютер я включил...
- Ты же знаешь, я не умею им пользоваться.
- Да. Надо бы тебя научить.
Павел не хотел оставлять больного парнишку одного, тянул время. Если бы он не обещал матери, то ни за что бы не ушёл.
- Если захочешь кушать, там, в холодильнике есть продукты... найдёшь...
- Да не суетись ты так, - повернулся Олег. Нервозность мужчины буквально вибрировала в воздухе. - Не умру я за пару часов. И не уйду никуда. Ты же именно этого боишься, правда? Даже дополнительный замок в дверь врезал.
Павел виновато отвёл взгляд. Он действительно переживал, что Олег надумает воспользоваться свободой и сбежать к прежним дружкам. Для предотвращения подобного и поставил накануне ещё один замок, который можно отпереть только снаружи.
- Это для твоего же спокойствия, - повторил Павел вчерашнее оправдание своего поступка.
- Да ладно, ладно, - мрачно усмехнулся Олег. - Не собираюсь я сбегать через дверь. Сбегу через окно.
Искренний испуг немедленно отразился в глазах мужчины, с замиранием сердца вглядывающегося в холодное лицо блондина. Он просто пугает или говорит серьёзно?