Кафе небольшое, второсортное, зарплата соответствующая, но Олег был счастлив. Это место значительно лучше привокзальной забегаловки, с него уже можно начинать карьеру. Накопить немного опыта, привести себя в порядок и перейти на следующую ступень.
Домой парень возвращался в отличном настроении, хотя северный ветер и заставлял вжиматься в куртку, а серая тяжёлая туча грозила засыпать снегом. Ничего, сигаретный дым согреет тело, а свет удачи - душу. По дороге Олег купил пару бутылочек пивка, чтобы выпить в компании Павла за начало трудовой жизни. Всё-таки этот парень здорово помог! Да и не только с восстановлением документов. Олег признавал, что без поддержки Павла он бы не выкарабкался из той, мягко говоря, кучи навоза, в которой увяз почти по самую шею. Без этой самой поддержки Олег, потеряв покровителя в лице Леонида, наверняка ушёл бы ещё глубже на дно, в самую топь. И уж конечно, в скором времени там бы и сгинул навсегда. И ведь никто, свершено никто, ни одна живая душа не пожалела бы об этом.
От этой мысли в радужном настроении повис серый туман печали. А и правда, кого интересует, жив ли Олег или умер? Мать? У неё сейчас новый муж, вся забота и внимание только ему. Братья? В их жизнях всё ровно да гладко, там нет места переживаниям о заблудшей глупой овце из семейного стада. Конечно, имелось ещё полно родни: две тётки в разных городах, двоюродная сестра, ещё одна бабушка, и дед, который, впрочем, давно живёт другой семьёй... Есть двоюродный дядя в Казани и его трое сыновей... Да и зачем всех вспоминать? Ведь о нём, о бедном пропащем родственнике никто из них не вспоминает. Совсем. Поди, уж и забыли, что он вообще существует. А может, уже и мёртвым считают. Так что можно уверенно говорить, что он сирота. Круглая. Без друзей, без дома, без покровителя. Никому не нужный, никем не любимый.
Олег глубоко затянулся сигаретным дымом. Всё ерунда. Если он не нужен этим людям, то и они ему не нужны. Ещё не хватало жалеть себя из-за них. Одиночество, конечно, штука паршивая, но зато он свободен и ни перед кем не отчитывается, не оправдывается. А сейчас так и вообще жизнь налаживается: связь с наркотиками прервана, появилась достойная честная работа, есть крыша над головой, хотя и временная. Всё складывалось так, как Олег и хотел. Пока, правда, беспокоили головные боли, однако, и они не вечны, пройдут, и тогда тело окончательно очистится от яда наркомании. Вот ещё бы почистить душу и совесть, но есть надежда, что со временем и это получиться.
Даже удивительно, почему за такое зверское преступление судьба не наказывает, а поощряет?
Подходя к дому, Олег заметил, идущую ему навстречу невысокую пожилую женщину в чёрном старомодном пальто с лисьим воротником и в чёрной норковой шапке. Парень сразу узнал соседку со второго этажа.
- Добрый вечер, Вера Захаровна!
- Ох, Олег! - радостно улыбнулась женщина, поправив очки на носу. - Здравствуй! Давно тебя не видела. Как твоё здоровье?
- Уже всё хорошо, спасибо. - Вместе с Верой Захаровной Олег остановился, поддерживая продолжение разговора. - Гуляете?
- Меня в гости пригласили. К подруге иду в соседний дом, в вон тот.
- Ну, тогда желаю вам весело провести вечер!
- Спасибо, Олег! Такой ты хороший паренёк! - рассмеялась женщина, но после, вдруг резко сменив эмоции, встревожено спросила. - А что там с тем делом, по которому следователь приходил?
Парень невольно отвёл взгляд, чувствуя неловкость от затронутой темы.
- Насколько я понял, всё выяснили, виновных нашли, наказали.
- Ой, как хорошо! - выдохнула Вера Захаровна. - А то я сижу, жду повестки в суд. И не знаю, придёт она или нет. Ведь предупредил же тот... ну, следователь, что меня могут вызвать, как свидетельницу.
- Наверное, уже не вызовут.
- Ну и хорошо. Но с тебя-то сняли обвинения? Ведь какое преступление страшное! Какое страшное!
- Вроде, сняли...
- Вот! Я же сразу сказала ему, что ты не способен на такое зверство. У тебя глаза добрые. Не слушает никто стариков, а у нас опыт жизненный, мы в людях лучше разбираемся, чем всякие следователи с их учёностью. Я и Нине сказала, чтоб она не беспокоилась, что Паша ни в чём не замешан, что он только свидетель, и милиционер приходил просто задать вам несколько вопросов. Заверила, что ты парень хороший...
- Постойте, - прервал Олег, потеряв нить разговора. - Кто такая Нина?
- Как кто? - удивилась женщина. - Мама Павла. Разве ты не знаешь?
- И вы ей сказали, что я у него квартирую?
- Ну а как же? Она же спросила, зачем приходил милиционер? И так как-то тревожно спросила. Вот я и успокоила. Не надо за сына так переживать, приходили не к нему, а к его другу кое-что уточнить. А раз ты живёшь у Павла, то следователь и пришёл сюда, в его квартиру. А ты разве тут не живёшь? - Сквозь толстые стёкла очков на Олега уставился внимательный взгляд круглых моргающих глаз.
Вот ведь старушка-болтушка. Парень знал, что Павел скрыл от матери историю с полицией. И возможно про подселенца в его квартире тоже. А добрая соседка взяла да и выдала все тайны Пашеньки. И ведь не назовёшь её сплетницей, просто по чистоте душевной поведала подруге правду, дабы утешить.
- Живу... - ответил Олег, - но временно. Сегодня вот я устроился на работу и намерен подыскать себе съёмное жильё... может, комнату какую...
- На работу? И кем же, если не секрет?
- Поваром в кафе.
- Поваром? Ох, как хорошо-то! Всегда при продуктах, при еде. Молодец. Да и Паша сыт будет. А то Нина постоянно переживает из-за его плохого питания. Ведь готовить-то он совсем не умеет, а на обеды в кафе денег не напасёшься. А что, Паша тебя прогоняет?
- Нет. Просто... у него своя жизнь... Не хочу злоупотреблять гостеприимством.
- Ну да... да...
Как же замечательно заходить домой и окунаться в тёплый уют, чувствовать запах горячего ужина и встречаться с милой улыбкой того, кто сотворил всё это волшебство. Как это грело сердце и умиляло душу. Теперь Павел каждый вечер торопился домой, не задерживался на работе ни на минутку, кружил по дворам, лишь бы объехать пробки на дороге. Скорее, скорее к нему, к голубоглазому мальчишке, который научил сердце биться в ритме счастья.
- Добрый вечер, Олег.
Покидая утром квартиру, Павел сразу начинал скучать по парню, а потом весь день торопил время, так как душа рвалась домой, туда, где её ждали, туда, где она согревалась.
- Добрый вечер, Павел.
Олег больше не позволял себе истерик, от которых страдали не только мебель и посуда, но и душевное состояние хозяина дома. Павел старался, окружил заботой, переживал так искренне. Нехорошо его обижать вечным нытьём и жалобами на жизнь. Если хотелось поплакать, пострадать от болей телесных либо от мук совести, то Олег делал это в одиночку, наедине с собой. И Павлу об этом не рассказывал. При своём новом покровителе он был только в хорошем настроении. Так нужно, так сохраняется мир. Олег и так доставлял много хлопот и, понимая это, подавать лишний повод для отрицательных эмоций более не желал.
- Как доехал? Сегодня очень скользко на улице.
- Да, скользко, - согласился Павел, освобождаясь от верхней одежды. - В выходные наряжу колёса в зимние шины.
Мужчина повесил пальто, разулся и приблизился к пареньку. Как же хотелось его поцеловать. Без всякого подтекста, просто в благодарность, что он встречает, что он рядом.
- Судя по запаху, на ужин жареная курочка? - нашёл Павел причину задержаться возле парня.
- Не просто жареная, а в медовом соусе, - с искоркой кокетства уточнил Олег.
И вот эта искорка Павлу очень нравилась, за неё уже хотелось поцеловать с подтекстом, причём с ярко-выраженным. Но позволительна лишь улыбка, иные демонстрации чувств Павел себе запретил.
- Тогда поспешу переодеться и вымыть руки.
Мужчина прошёл в свою комнату и приступил к смене офисного наряда на домашний.
- Паша, - робко выглянул из-за косяка Олег, - я потратил все деньги, оставшиеся после многократного катания на общественном транспорте. Я нам пива купил.