- Олег, ты спишь?
- Нет.
- И мне спать не хочется. Сон совсем улетучился.
"Ещё бы, после такого взрыва эмоций", - сдерживая зевоту, мысленно прокомментировал Олег.
Парень тоже расслабился и был бы не против заснуть. Однако его опыт подсказывал, что на мужчину скоро обязательно накатит вторая волна желания. И её необходимо принять, ответить, иначе страдающий хронической скромностью Павел, решит, что оказался плох, и вновь замкнётся в себе. Да впрочем, Олег и сам был не прочь повторить тур. Не сказать, что Павел был искушён в постельных играх, но и полным профаном его тоже не назовёшь.
- Почему у тебя нет любовника? - завязал Олег разговор, дабы не заснуть.
Улыбка медленно сползла с губ Павла. Ещё бы вчера он сказал, что-то вроде того, мол: "Тебе не обязательно знать." Но теперь Олег перестал быть чужим человеком, да и душа всецело ему доверяла.
- Ну... специальные места я не посещаю, а на улице... Там девяносто девять процентов натуралов, как знакомиться?
- Да, натуралов больше. И всё-таки, видишь, один процент пересёк твою дорогу.
- Да уж, - снова растянулась улыбка на губах Павла. - Возможно, скажу глупость, но я очень рад, что ты шагнул под мою машину. Кстати, а что ты делал так поздно один на дороге? Откуда шёл?
- Из сауны, - подавил очередной зевок Олег.
- У вас вечеринка была?
- Угу.
- Странная вечеринка. Ты тогда был весь покрыт синяками.
- Ну, все по-разному развлекаются.
Глаза Олега упрямо закрывались. Разговор, который должен был отвлечь от сна, напротив, усыплял.
- Хочешь сказать, тебя били ради развлечения? - насторожился Павел.
Олег молчал. Сон уверенно побеждал столь скучную тему. Павел же понял молчание по-своему, решив, что парню довольно тяжело вспоминать тот вечер. Бедняжка Олег, сколько пришлось ему испытать.
- Этот Леонид... Он что, был твоим сутенёром?
- Угу, - машинально промычал парень, тонувший во сне.
- Тогда понятно, почему он не хотел тебя отпускать. Как хорошо, что это всё закончилось, и он больше не станет тебя преследовать. Хорошо, что ты смог вернуться в нормальную жизнь. Можно с уверенностью сказать, что самое ужасное уже позади. Ты рад этому, Олег? Олег!
Павел повёл плечом, на котором покоилась голова паренька.
- Олег, ты спишь?
- Что? - встрепенулся парень. - Нет, что ты. Просто задумался.
- Да уж, тут есть над чем задуматься. Скажи, а твоя семья... Они знают, что с тобой вообще происходит? Где ты живёшь, как?
- Нет, не знают. - Олег повернулся на спину и поправил на себе одеяло.
- Ты с ними совсем не общаешься?
- Зачем? Я им не нужен.
- Как же так? Что же такого ужасного ты натворил? Связался с наркоманами?
- Нет. В то время я был положительным примерным мальчиком. Учился не очень хорошо, но и в хулиганах не числился.
- Тогда что же?
- Я оказался гомиком. Этого оказалось вполне достаточно, чтоб стать изгоем в моём благородном семействе. Мать как-то вернулась пораньше с работы и застукала меня с моим одноклассником в самый интересный момент. В тот же вечер был созван семейный консилиум, и меня отправили жить к бабушке по отцовской линии.
- А отец что сказал?
- Отец до этого позора не дожил. Он умер, когда мне было всего два года. Я его совсем не помню. Меня воспитывал отчим. Из всей семьи только бабушка приняла меня таким, какой я есть.
- Сколько же лет тебе было тогда?
- Тринадцать.
- Ты так рано начал заниматься сексом?
- Гормоны заиграли, вот и начал.
- И тебя никогда не пугало такое тяготение к мальчикам?
- Нет, не пугало. Наоборот, по приколу было. Конечно, когда это привело к семейной драме, я приутих маленько. А ты разве боялся подобного влечения?
- Да... немного... Это ведь ненормально, так не должно быть. Я боялся, что со мной что-то нездоровое творится. Правильнее сказать, боялся оказаться больным. А потом боялся, что мать узнает.
- Да уж, она у тебя строгая.
- Что есть, то есть. Думаешь, она тоже может от меня отвернуться из-за того, что я гей?
- Надеюсь, твои родители окажутся умнее моих.
Олег широко зевнул, стараясь сделать это как можно тише. Однако Павел был слишком углублён в свои размышления, чтоб обращать внимание на посторонние звуки. Откровения Олега его сильно взволновали и озадачили. Как это ужасно, лишиться семьи, родных только потому, что не вписался в общепринятый стандарт!
- Так вот почему ты ругал меня, когда я во всём признался матери, - проговорил Павел. - Испугался, что она со мной точно так же поступит?
- Увидев, насколько она категоричный человек, я именно это и предположил. Но ты у неё единственный сын. И если рассуждать разумно, то лучше иметь сына гея, чем не иметь никакого вообще. Тем более ты человек положительный, родителей уважаешь. Нет, я уже уверен, что тебя простят.
- Надеюсь.
Очередной зевок Олег скрыл плохо, Павел заметил его.
- Ты, наверное, хочешь спать? - спросил он.
- Вовсе нет! - заверил парень, потирая глаза.
Вновь повернувшись к мужчине, Олег обнял его и принялся осторожно поглаживать по груди. Хватит болтовни, пора вызывать вторую волну желания, а то и вправду недолго заснуть. Павел, безусловно, почувствовал ласку, ощутил прикосновение горячих губ на своём плече, затаившись, проследил за волной мелкой дрожи, вызванной этим прикосновением. Олег снова призывал его к близости, значит, Павел не оплошал, сумел не только получить, но и дать удовольствие. Мужчина тоже повернулся на бок, обнял парнишку за плечи, провёл ладонью по спине, привлекая к себе стройное тело. Пальцы наткнулись на неровность кожи, задержались, медленно поползли вдоль неё.
- Откуда у тебя такой большой шрам?
Олег поднял на Павла взгляд осуждения. Опять разговоры. Вот уж не думал, что такой тихий мужчина окажется столь болтливым да ещё в постели. А впрочем, может, действительно, выложить ему всю правду? Пусть сразу знает, с кем связался. Возможно, его влюблённость разочаруется и начнёт остывать. А к лету Павел настолько охладеет, что сам предложит расстаться. Вот мама-то его обрадуется.
- Я работал проституткой в барделе для садистов, - выдал Олег. - Исполнял самые грязные прихоти извращенцев. Ты даже не представляешь, какие безумные маньяки существуют. Вот один из них с пьяни и переусердствовал. Поцарапал мне спинку.
Павел застыл. Он, конечно, уже знал, что парень продавал себя, но не думал, что при этом подвергался такой чудовищной жестокости.
- А голос?
- Да вот из-за этой царапины и сорвал. Немножко больно было.
- Тебя там насильно держали? За наркотики?
- Нет. Я находился там добровольно. Извращенцы платили большие деньги, чтобы поиграть в свои игры с живой куколкой. Я планировал разбогатеть за два-три года.
- Так почему же не разбогател?
- Этот шрам изуродовал меня, превратил в некондицию. Меня больше не выбирали.
Павел смотрел на освещённое бледным лунным светом милое личико и никак не мог представить, что столь хрупкий мальчик становился игрушкой маньяков.
- Мне не верится, что ты по своему желанию соглашался на боль и унижения. Что это могло нравиться. В тебе так велико чувство собственного достоинства...
- Одно другому не мешает. И кое-что мне действительно нравилось. Да, Паш, я не такой милый, как кажусь. Вот приглашаешь жить к себе, а ведь совершенно меня не знаешь. А вдруг я тоже маньяк, убийца? - Олег вдруг приподнялся и крепко схватил Павла за шею. - Сейчас вот возьму и задушу тебя!
Тонкие пальцы не шуточно сдавили горло, в тусклом блеске глаз не было ни намёка на игру. Однако грубая выходка хулигана-беспризорника не вызвала у Павла ни страха, ни даже малейшего трепета. Напротив, возмутило. Совсем распоясался мальчишка! Подобное нахальное поведение необходимо пресечь сразу, на корню. Одно движение, - и ситуация немедленно изменилась. Теперь Олег лежал вжатый в подушку, его руки закинуты за голову, их запястья сжаты в широкой мужской ладони, а сверху навис строгий крепыш.