Ночью друзья спали плохо. Они не сняли доспехов, опасаясь внезапного нападения. Ведь если имя Санделло наводит на них такой ужас, вдруг хозяева сочтут, что надёжнее прикончить опасных бродяг, чем допускать их пред очи горбуна? Однако страхи не оправдались, ночь прошла спокойно.
Наутро они невольно стали свидетелями странного обряда басканов — повернувшись к югу, они некоторое время молча стояли, закрыв лица руками, а потом вожак вдруг заговорил на странном диковинным образом исковерканном Всеобщем Языке:
— О, пославший огненные стрелы… дай нам силы… пусть те, кто познал силу Чёрной Ямы и Чёрного Замка… — Дальше шло уже нечто совсем неразборчивое.
Провожаемые преувеличенно добрыми напутствиями, друзья покидали басканский лагерь, и хоббит не переставал ломать себе голову над тем, что значит — сила Чёрной Ямы и Чёрного Замка? Ну, Чёрным Замком может, конечно, быть Барад-Дур… а может, и Дол-Гулдур… а что за Чёрная Яма? Может, имеет какое-то касательство к Небесному Огню? Хоббит попытался расспросить об этом провожавших, но все, едва он задавал вопрос, испуганно зажимали себе рты, а вожак, побледнев то ли от страха, то ли от злости, вполголоса сказал, что об этом вслух говорить нельзя.
— У Чёрной Ямы мы брали ненависть… — шёпотом прибавил он и тотчас, будто испугавшись собственной смелости, скрылся за спинами других воинов.
Такими и запомнил Фолко басканов — высыпавшие на дорогу из леса плохо вооружённые, бедно одетые в полувыделанные звериные шкуры люди, потерявшие всё и воспринявшие непонятную чёрную веру, от которой ему становилось не по себе. Но в то же время он понимал, что это весьма важно, — ведь баскан сказал, что Вождь тоже познал силу Чёрной Ямы и Чёрного Замка… Что ж, если Чёрная Яма — это след Небесного Огня, то всё вполне понятно.
Дорогу вновь со всех сторон обступили дремучие леса. С каждым днём они делались всё гуще и гуще, всё больше напоминая хоббиту о Старом Лесе. Ельники да сосновые боры, чистые лесные речки с переброшенными через них мостами из толстенных неошкуренных брёвен… И повсюду — следы, следы, следы. Воинство Олмера никуда не сворачивало, да и не могло уже свернуть.
Шла вторая половина апреля; немеренные лиги пути по лесной глухомани оставались у них за спиной. Начинали показывать дно мешки с провиантом, и Торин, хмурясь, вновь принялся урезать порции. Где же обещанная граница Торговой Области? Сколько ещё продлится эта дорога в никуда, в безвестность, через незнаемые, неведомые земли? Сколько ещё дней пути до Гелийских Гор, где гномы рассчитывали на помощь своих соплеменников? Заветный клинок, который хоббит частенько брал в руки, лежал в ладони холодным и мёртвым; сны были смутные, и Фолко не мог ничего запомнить из них. Несколько раз он взывал мысленно к Гэндальфу, надеясь ещё раз встретить великого мага, но всё было тщетно. Малыш прикончил последний жбан с пивом и зашвырнул его далеко-далеко в ёлки, бурча, что если бы они послушались его, Строри, то давно бы уже сидели где-нибудь в тепле у камина, потягивали бы себе эль… И только бурно наступающая весна радовала любившего солнце и тепло хоббита. В лесу ещё было полно снега, но деревья уже ожили после зимнего оцепенения. Вода пропитывала сугробы, и они постепенно оседали, становилось труднее идти и отыскивать сухие места для ночлега… И тут вдруг подал о себе весть Радагаст.
В один из вечеров, когда друзья, уныло прикончив скудную трапезу, грелись и сушились у огня, над костром внезапно мелькнула чья-то стремительная бесшумная тень, и прежде чем Фолко понял, что это такое, из мрака ему на плечо опустился огромный старый филин.
— Это ты? — подскочил от неожиданности хоббит. — С чем пожаловал?
Птица прикрыла круглые жёлтые глаза и повернула ушастую голову.
Кожаная ладанка… печать красного сургуча… тесьма… письмо!
Письмо и ещё какая-то остро пахнущая травка…
— Читай! Читай же! — насели на хоббита с двух сторон гномы.
«Друзья мои! — Маг писал по-эльфийски, и прочесть непонятные, тонкие, точно воздушные, письмена мог один хоббит. — Не думайте, что я забыл о вас. Птицы постоянно сообщали мне о ваших передвижениях. Они напали и на след Олмера. Он обогнал войско и, минуя город Невбор, скачет на восток. — Ниже была тонко нарисованная на прозрачной шелковистой ткани карта Прирунья. — Сколько он пробудет там, не знает никто. Постарайтесь держаться ближе к его главному убежищу между Опустелой Грядой и Лесами Ча. Рано или поздно он там появится. И ещё звери доставили мне сведения о всех местах, куда мог упасть Небесный Огонь и где Олмер также может объявиться (помечено красными точками)».