В самом деле, мешки с провизией через неделю-другую начнут показывать дно; дорога же к Дому Высокого и Тропе Соцветий займёт несколько месяцев. Они рассчитывали на охоту, но дичи в этих краях совсем не было. Наконец решено было рискнуть и приблизиться к становищам олмеровского войска, чтобы раздобыть пропитание, после чего уже пытать счастья в поисках Небесного Огня. У хоббита душа не лежала к этому, смутное и нехорошее предчувствие не давало покоя; но своих тревог он не сумел никому объяснить, даже Торину, и ему пришлось подчиниться. Они повернули на восход.
Глава шестая
СЕРЫЙ ВИХРЬ
— Опять подковы, — мрачно изрёк Келаст, склонившись над пересекающим едва заметную тропку ручьём.
Третий день шли они в глубь гор, вокруг становилось всё сумрачнее и угрюмее. Леса исчезли; склоны покрывал густой кустарник, и Келасту стоило немалых трудов отыскать свою заветную тропу. Однако очень скоро выяснилось, что она облюбована не им одним: встреченные ими отпечатки были уже четвёртыми. Остерегаясь засад, они тем не менее не могли никуда свернуть — кусты стояли стеной, оставалось надеяться на слух хоббита и опыт Келаста.
Они тронули поводья. Глубокое и узкое ущелье, по которому они ехали, плавно заворачивало на юго-восток, постепенно расширяясь; хоббит приободрился при виде чистого неба над головой, но радоваться пришлось недолго — ветер, дувший им в лицо, неожиданно донёс звуки конского ржанья. Кто-то ещё был в этом ущелье — и двигался им навстречу.
Быстро, но без спешки, они свернули с тропы, укрываясь в зарослях. Приученные, легли на землю боевые кони дорвагов; хоббит натянул лук, остальные обнажили мечи, Торин вытащил из-за пояса топор. Потянулись минуты ожидания… Ещё два или три раза до их слуха доносились приглушённые голоса, даже смех, скрипели камни под чьими-то сапогами, но мимо них так никто и не прошёл. Постепенно всё вновь стихло.
Шло время, они недвижно лежали в кустах, и никто ничего не мог понять. Были здесь люди или не были? Чьи это были голоса? Хоббит и Келаст проползли сколько могли вперёд вдоль тропы — ничего. Ни людей, ни коней, ни следов, ни голосов.
— Что толку сидеть сиднем?! — зло плюнул Торин, когда они вернулись. — Идём вперёд!
Осторожно, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, они продолжили путь. Тучи разошлись, солнце палило, в долине не чувствовалось ни малейшего дуновения, и путники обливались потом, не решаясь расстаться с доспехами. Среди зелени всё чаще попадались голые серые куски скальных стен; склоны становились всё круче, окружающие горы всё выше. Наконец зелёные волны кустов разошлись; исполинские серо-синие склоны взметнули ввысь острые, точно мечи, вершины, и Келаст неожиданно остановился.
— Ничего не понимаю, — он утёр пот, — этого раньше не было! Слышите?! Не было раньше таких круч! Или я окончательно выжил из ума?
— Как не было? — медленно проговорил Торин. — Ты что, хочешь сказать, что не знаешь, куда нас завёл?!
— Знал — до этой минуты. — Келаст угрюмо озирался.
Снова что-то горячее тревожно шевельнулось в груди хоббита. Он вытащил Клык, как он стал называть про себя чудесный кинжал, — по краям клинка горел мрачный багровый огонь, синие цветы казались окружёнными тёмным пламенем.
— Враг близок, — едва выдавил он и облизнул пересохшие губы.
— Повернём или пойдём дальше? — обвёл остальных тяжёлым взглядом Торин.
Дорваги молчали, потупясь, один Эрлон с лязгом вогнал в ножны до половины обнажённый клинок и заявил, что он лично назад не повернёт, когда до становища его кровного врага осталось всего ничего.
— Но нас могут перестрелять в этой ловушке, как куропаток, — скрипнул зубами один из дорвагов.
Фолко заметил, что все они смотрят на Келаста, очевидно, ожидая его решения.
— Нечего лезть на рожон, когда не знаешь даже, где он, — проговорил наконец Келаст.
Его товарищи поспешно закивали. Теперь настала очередь скрипнуть зубами Торину.
— Ты знаешь другую тропу за Гряду?
— Знаю, но до неё — дней пять ходу.
— Тогда поворачивайте назад, если хотите, — выдохнул Торин.
Фолко заметил, что бывалого тангара бьёт мелкая дрожь. Хоббит и сам чувствовал, что лучше бы, конечно, повернуть, но что-то заставило их в тот день отбросить все страхи и, несмотря ни на что, упрямо лезть на тот самый рожон…