Я замолчала на несколько секунд.
Наблюдая, как Гэррити переглядывается с другими за столом, в том числе и с американцем, который точно был ЦРУ-шником, мне не нужно было читать их, чтобы знать, что какой-то подобный разговор уже состоялся между ними.
Они боялись.
И мы тоже.
Чем быстрее они поймут это, тем лучше.
Я послала Мике сигнал своим светом.
Я тут же ощутила, что она и Джакс сосредоточились на мне.
«Есть новости по тому, кто этот парень? — пробормотала я в своём сознании — Чувак из ЦРУ. Тот, которого привел Гэррити».
Тут же раздался мысленный голос Джакса.
«Мы подтвердили личность, — послал он. — Определенно из ЦРУ. Видимо, он много работал с Ми-6, и они впустили его, когда Риджент закатил истерику из-за того, что Соединённые Штаты не допустили к обсуждению. Мы получили запись звонка, где Риджент возмущается, что мы "сбросили его со счетов" и "очернили"… хотя изначально их пригласили. Мы всё ещё проверяем прошлое агента, но его зовут Уэстон Бэнкс. Для друзей — "Уэсти". У него обширный опыт работы в армии и частной охране».
Джакс поколебался, затем его мысли сделались холоднее.
«Он работал с твоим приятелем-вампиром в его армейские деньки, — прямо послал он. — На самом деле, Бэнкс служил под командованием Ника примерно год. Они занимались тем, что Пентагон называл "специализированными заданиями". В Панаме, Конго, Гватемале».
Воцарилось молчание, пока я обдумывала эти сведения.
Мой взгляд не отрывался от Гэррити и агента ЦРУ, пока они продолжали говорить.
«Как бы там ни было, мы продолжаем копать под него, — добавил Джакс кротким и теперь немного осторожным тоном. — Полагаю, имя тебе не кажется знакомым?»
«Нет, — сказала я ему. — Не кажется. Но это ничего не значит. Ник серьёзно относился к конфиденциальности. Он никогда и ничего не рассказывал мне про те миссии и про то, какую работу они там делали».
Я наблюдала, как Гэррити откинулся на спинку кресла.
Высокий человек прочистил горло, глядя на меня, и теперь его привлекательное лицо приобрело более жёсткое и как будто более искреннее выражение.
Я собиралась попробовать снова успокоить их, заверить Гэррити и остальных, что мы все по сути хотели одного и того же… но тут моя гарнитура издала серию тихих неблагозвучных и отчётливо узнаваемых сигналов.
Я знала этот звук.
Я узнавала его.
Мы выбрали данную последовательность сигналов, чтобы не приходилось передавать секретную информацию по потенциально открытой линии в случае бреши в системе безопасности.
Блэк сам выбрал эту последовательность сигналов.
Мы шутили по этому поводу, когда стояли у массивного стола в главном конференц-зале Гнезда Раптора. Блэк назвал это сигналом «Ох, дерьмо!»
Это означало, что происходит что-то плохое.
Это означало, что происходит что-то очень, очень плохое.
Это означало ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ.
Это равносильно сигналу 911.
Прежде чем я успела активировать гарнитуру и узнать, что случилось, в моей голове раздался голос Блэка.
«Включи телевизор, док, — послал он. — Я даже не стану пытаться описать это…»
Я сглотнула, но лишь кивнула — не обращаясь к кому-то конкретному, поскольку Блэк уже исчез.
Даже его присутствие испарилось.
Что бы ни происходило, он не задержался надолго, чтобы объяснить это мне.
Когда мои глаза снова сфокусировались, я обнаружила, что Гэррити хмуро смотрит на меня.
Судя по его выражению, он думал, что я снова читаю его мысли.
Его мысли и наверняка мысли каждого человека в комнате.
Не потрудившись успокоить его в этом отношении, я показала в сторону гигантского монитора на стене, который находился прямо за главой стола.
— Можете включить телевизор? — спросила я, сохраняя как можно более ровный тон.
Мне даже не пришло в голову попытаться посмотреть это в уединении.
Раз это попало на телевидение, они всё равно скоро узнают.
— …Я только что получила весточку от моих людей, — добавила я прежде, чем кто-то отреагировал. — Что-то происходит. Полагаю, в Лос-Анджелесе. Там сейчас мой муж. У него не было времени объяснять, так что я пребываю в полном неведении, как и вы.
В глазах Гэррити промелькнуло смятение, затем он глянул на придурка из ЦРУ, который приподнял бровь, сохраняя неплохое нейтральное лицо.
Затем ЦРУ-шник посмотрел на меня, и его выражение до сих пор было на удивление сложно прочитать.