Она постаралась не выдать этого лицом, просияв сразу же, как только открыла дверь.
Прежде чем я успела что-либо осмыслить, она уже сошла с порога и встретила нас на полпути между дверью и ступенями крыльца. Она подошла прежде, чем я успела уложить в голове то, что видела на её улыбающемся лице или в блеске её глаз… а потом её руки обхватили меня, и она притянула меня в удушающее материнское объятие.
Я ничего не смогла поделать.
Я прослезилась.
Потом, всё ещё сжимая под мышкой бутылку вина и удерживая на ладони коробку с пирогом, я свободной рукой обняла её как можно крепче.
Когда мы отпустили друг друга, она рассмеялась и обняла меня снова.
Во мне вспыхнуло чувство любви, на мгновение ошеломившее меня.
Они были моей второй семьей.
Не только Ник, но и вся семья Танака приняла меня после моего ухода из армии и стала единственной семьей, которая осталась у меня после смерти сестры.
Они настаивали, чтобы я приходила на каждый праздник, на каждый большой семейный ужин, каждый дурацкий день рождения и годовщину, каждое знакомство с новым питомцем семьи. Я слишком сильно скучала по ним и потому даже не позволяла себе думать об этой тоске, но теперь всё это накатило волной, и я не могла сохранять вежливую дистанцию.
К тому моменту, когда я справилась с той первой, ошеломляющей волной эмоций, Юми всё ещё обнимала меня за плечи и уже отчитывала Блэка.
— Ты заставил её нести всё? Ты бесполезный муж, как я и думала.
— Почему вы вообще удивляетесь, миссис Танака? — парировал Блэк, спасая бутылку вина из-под моей подмышки и бормоча в ответ: — Если бы я оказался не бесполезным, вы бы всё равно были разочарованы…
— Юми, — рявкнула она. — Юми, Юми, Юми. Сколько раз мне надо повторять тебе мое имя? У тебя болезнь Альцгеймера? Ты наркоман, раз не можешь запомнить такую простую вещь, как имя старушки?
Блэк удивлённо рассмеялся, словно не смог сдержаться.
Я видела, как Юми одарила его кривой улыбкой, и снова ощутила в её свете шёпот чувства вины.
Я поймала себя на том, что задумываюсь над этим чувством вины.
Я также гадала над тем, какое облегчение она испытала, увидев не только меня, но и Блэка, которому она всегда симпатизировала вопреки собственному желанию и вопреки стараниям как можно сильнее недолюбливать его… возможно, из чувства какой-то верности своему сыну.
Не то чтобы Ник ненавидел Блэка в прямом смысле слова (они стали настоящими друзьями за последние несколько лет перед его обращением в вампира), но было время, когда они категорически не переносили друг друга, и наверное, в тот период Юми всякого наслушалась о Блэке.
Ник и его мать всегда были близки.
Зная Ника, он многое ей рассказывал.
Может, Юми не сумела забыть все эти вещи даже после того, как Ник неохотно привык к присутствию Блэка в его жизни… и даже начал ему симпатизировать.
И ещё я.
Довольно много лет в Юми Танака жила весьма явная надежда, что я стану членом семьи в более постоянном и законном смысле слова и… наверное, что ещё более важно… что я могу подарить ей маленькие копии её сына в качестве внуков.
Выбросив всё это из головы и получив суровый взгляд от Блэка, я последовала за Юми в их дом в фойе, затем в гостиную, оглядываясь на тех, кто уже был здесь.
Мягко говоря, зрелище было странным.
Отец Ника сидел в своём обычном кресле, но его спинка не была откинута назад.
Он сидел абсолютно прямо и держал в руке бокал виски.
Ковбой и Энджел сидели на длинном диване напротив него, оставив много места с одной стороны — скорее всего, для меня и Блэка.
Слева от меня и справа от Энджел Ник и Даледжем сидели на маленьком диванчике на двоих.
Я слегка вздрогнула, увидев их.
На самом деле, я вздрогнула при виде Ника.
Ник никогда не казался мне настолько чужеродным, настолько целиком и полностью иным по сравнению с его человеческой жизнью, чем сейчас, когда он сидел на цветастом диванчике Хирото и Юми рядом со своим видящим-бойфрендом. Какая-то мрачная часть меня могла бы посчитать это забавным, но когда я увидела лицо Ника, смеяться было невозможно.
Первым, что я заметила, было направление его взгляда.
Он смотрел мимо меня на Блэка.
Как и его отец, он сидел слишком прямо, слишком напряжённо.
К сожалению, обе эти вещи — пристальный взгляд и странная поза — заставляли его ещё меньше походить на Ника-человека и больше выдавали в нём вампира.
Стараясь рассеять это впечатление, я инстинктивно повернулась к отцу Ника.
Хирото уже поднялся на ноги и обнял меня.
— Очень рад видеть тебя, Мириам.