В итоге Фаустусу пришлось надавить на него и заставить уйти.
Подняв кулак, видящий заколотил по металлической панели.
Он прислушался, но ничего не услышал.
Фаустус попробовал заколотить по ней снова.
В итоге он подошёл к небольшой клавиатуре, спрятанной в тени справа от двери. Он поднял защитную металлическую крышку и набрал последовательность символов. Когда ничего не произошло, его охватила ярость.
Должно быть, они изменили чёртовы коды и здесь тоже.
Это третье подобное заведение, которое он проверил.
Он попятился от двери.
Глядя на газету в своей руке, он хмуро уставился на дату.
Он до сих пор не мог поверить, что здесь прошло так мало времени.
В том говённом мире, где бросила его Мириам, прошли месяцы, вероятнее всего, даже годы, а на этой версии Земли миновало всего несколько недель. Он видел, как менялись времена года в том другом месте. Он видел, как рождались дети. Он видел холод, жару, дождь, влажность, снова дождь, цветы, фрукты, опадающие листья.
Здесь утекло совсем немного времени.
Он припоминал, что один из его разведчиков говорил ему об этом.
Один из людей, которых Чарльз приставил наблюдать за Блэком и Мири в Сан-Франциско… как будто миллион лет назад… они упоминали «другое течение времени» в отношении миров, которые Мири посещала во время своих прыжков.
Чарльз не думал об этом в том другом мире.
Он не учёл это, возвращаясь сюда.
Даже если бы он учёл это, то подозревал, что это не имело бы большого значения.
Всё равно для него было бы шоком вернуться сюда и обнаружить, что изменилось так мало… и в то же время изменилось абсолютно всё.
Он уже собирался уйти, попытать удачи у чёрного входа, когда динамик затрещал и засвистел, издав резкий дисгармоничный статический шум.
Фаустус рефлекторно пригнулся, после чего динамик включился.
— Да? — произнес голос. — Кто там?
Фаустус колебался между яростью и облегчением.
— Впусти меня. Немедленно.
Динамик затрещал.
Чарльз слушал молчание на другом конце.
Затем он их почувствовал.
Он почувствовал их свет. Он почувствовал первую беглую пробу в своём aleimi… затем вторую… затем третью. Он ощутил их неверие, когда они опознали его по-настоящему.
Раздался сигнал, и Чарльз схватился за металлическую ручку двери, дёрнув её на себя.
На сей раз дверь поддалась.
Навесной замок был фальшивкой; он ни к чему не крепился. Дверь легко отворилась наружу, и замок подался вместе с ней.
Чарльз вошёл внутрь…
…и остановился как вкопанный.
Маленькая комнатка за главной дверью выглядела как тупик: три стены цемента, покрытые слоем чёрной плесени. Выцветшие линии краски ещё виднелись под плесенью, но осмотревшись по сторонам, он не увидел на цементных стенах каких-либо деталей или дверей.
— Это что такое, чёрт возьми…? — пробормотал он.
Он уже собирался связаться с ними через Барьерное пространство, когда раздался лязгающий металлический звук, напоминавший скрежет гигантских зубов.
Он донёсся справа.
Чарльз резко повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в цельном плесневелом цементе, потрескавшемся и износившемся от воды, открывается проём.
Теперь он видел, что это по большей части был мираж.
Цемент надломился по ровной линии с трех сторон.
Замаскированная дверь открылась за три этапа, открыв гигантский грузовой лифт.
Чарльз дождался, когда дверь отворится полностью.
Он заглянул внутрь, подавляя внезапную волну паранойи.
Динамики внутри лифта ожили.
— Заходите, сэр, — сказал знакомый голос. — Всё в порядке, сэр. Стена из органики. Это просто мера предосторожности… мы все на подвальном уровне.
Чарльз уставился на динамик.
Он знал, кому принадлежал голос на другом конце.
Он знал его.
Почему-то осознание накрыло его только тогда, впервые убедив, что он вернулся… что он действительно добрался домой, к своим людям.
Боль ранила его в сердце.
Его рука взметнулась к груди.
Несколько секунд он не мог дышать или толком думать.
Им овладели эмоции.
Он помнил первое утро, когда проснулся в том другом измерении, глядя на реку и поле и осознавая, что она оставила его примерно на том же месте, где на обоих родных ему Землях находился Белый Дом.