Я рассмеялась, просто не сумев сдержаться.
Затем Блэк, кажется, вспомнил, о чем мы говорили до этого.
«Ты на самом деле не знаешь, где я, Мири? — послал он. — Ты на самом деле не приедешь?»
Но я знала. Я знала, где он.
«Мири, ты не можешь сюда приехать. Не можешь».
«Почему нет? Ты назовёшь мне причину?»
Молчание вернулось. Я ощущала там столько всего. Вещи, которые он не хотел говорить. Те вещи взывали ко мне, тянули меня в пространство между нами, пытались заставить меня понять. Он хотел, чтобы я понимала. Он так сильно этого хотел. Он хотел, чтобы я уловила какое-то сообщение, но что бы там ни было, он не мог сказать это прямо.
Я все ещё пыталась понять, все сильнее раздражаясь с каждой секундой, когда Блэк выдохнул. Я вздрогнула, ощущая волну того, что могло быть лишь депрессией. Я также ощущала ещё больше боли.
«Мири, — послал он. — Я скучаю по тебе. Я так сильно по тебе скучаю. Но ты не можешь приехать сюда. Ты не можешь».
Я не ответила.
Я все ещё прислушивалась, напрягаясь, чтобы услышать.
«Контракт ограничен по времени, — продолжил он. — Прошло уже больше половины. Я вернусь, Мири. Обещаю тебе, вернусь… как только все закончится».
Я кивнула, поджав губы и уставившись в его потолок.
Но я не могла понять. Что бы он ни хотел донести, я этого не слышала.
Мои мысли сделались горькими.
«Ты знаешь, что они играют с тобой… не так ли, Блэк?»
Последовало молчание, затем он снова выдохнул.
«Да. Но правда в том, что с их перспективы я представляю для них риск. Я в их глазах дикая карта… независимый. Так что они видят во мне потенциальную угрозу. Их основная забота — убедиться, что обычные люди не знают слишком много о таких, как я, — он помедлил, и я видела, как он обратно прислоняется к каменной колонне. — Они беспокоятся, что это может вызвать панику. Или преследование. Помнишь, как я рассказывал о том, как мои люди подвергаются гонению там, откуда я родом?»
Я нахмурилась. Он говорил намного больше.
Но я уже уловила — Блэк думал, что нас подслушивают.
Кто бы нас ни слушал, Блэк явно хотел, чтобы они думали, будто я ни о чем не догадывалась.
Ну. То есть, ещё больше ни о чем не догадывалась.
«Но с чего бы тебе их разоблачать? — я сделала свои мысли скептическими. — Ведь ты бы и себя подставил под угрозу?»
Он вздохнул. Я ощутила в этом вздохе легчайшую нотку благодарности.
Он испытывал облегчение, потому что я подыгрывала.
Я все ещё не знала, зачем, что он пытался мне сказать.
«Они меня не знают, док. Для них я Х-фактор. Главная причина, по которой они хотят моего присутствия здесь — это оценка моей идеологии. Думаю, они хотят убедиться, что им не нужно беспокоиться о том, что я вытворю что-то безумное. Что я осознаю риски, сопутствующие разоблачению».
Я ощутила в этом правду и кивнула, задумавшись.
Так они беспокоятся, потому что Блэк сам по себе. Галочка.
Но ещё он пытался мне сказать?
Когда я подумала об этом, Блэк снова вздохнул. В этот раз я ощутила лёгкое предостережение.
«Бл*дь, я даже этого не должен тебе говорить, — добавил он. — Но по большей части они испытывают меня. Они втягивают меня в эти религиозные штуки. Заставляют стрелять для них. Они просят меня сначала согласиться на каждую работу, но это как тест на мораль… как будто они оценивают мой личный этический кодекс. Они пытаются определить, как я отношусь к людям. Они хотят знать, насколько я противлюсь убивать их. Они хотят знать, где я проложу черту».
Помедлив, он добавил: «Для видящих убийство так же неестественно, как и для людей, Мири. Нас нужно тренировать для этого, как и вас. Для нас может быть ещё сложнее, поскольку мы склонны чувствовать больше, чем твоя раса».
Я кивнула. Однако я все ещё не совсем разобралась, что он пытается мне сказать.
Я слышала, как он усиленно давит на утверждение «Ты человек». То есть он хотел, чтобы подслушивающий на другом конце тоже воспринимал меня таким образом. Поскольку это отличалось от того, что он говорил прежде, я невольно оказалась сбитой с толку.
Он явно не хотел, чтобы эти люди считали меня видящей.
И вновь от него донёсся импульс предостережения, прокатившись по мне точно электрический заряд.