«Блэк, — послала я, выталкивая остальное из своего сознания. — Как все это связано со мной? Почему я не могу приехать? Они должны знать, что мы с тобой встречаемся, верно?»
Прежде чем я успела вздохнуть, Блэк окружил меня точно густым облаком. Он заблокировал меня от всего, так сильно вдавливаясь в меня, что моё сердце остановилось. Осознав, что он укрывает меня щитом, что он укрывает щитом нас обоих, я задержала дыхание.
«Между мной и тобой образуется связь, — пробормотал он так тихо, что я едва это услышала. — Ему это не нравится. Вот почему я здесь, док. Ему это совсем не нравится…»
Щит вокруг меня внезапно исчез.
Только тогда я осознала, что какая-то часть его разума продолжала говорить, пока мы находились в этом другом месте.
«… контракт закончен более чем наполовину. Просто подожди, хорошо? Я сделаю это для Счастливчика, а потом буду свободен. Просто будь терпелива, док, пожалуйста. Они не захотят твоего присутствия здесь из-за испытания. И некоторые религиозные штуки остаются приватными…»
Он поколебался, и я ощутила проблеск его нервозности.
«… Ты в порядке, да? После всего в Бангкоке?»
Я знала, что он спрашивал это отчасти ради прикрытия любого остаточного эмоционального напряжения. Временами меня пугало то, каким расчётливым он может быть.
Если быть совершенно точной, меня это возбуждало.
Я держала эти мысли тщательно прикрытыми в глубине своего сознания.
«Настолько в порядке, насколько этого можно ожидать», — сухо послала я в ответ.
Я сделала свои передние мысли пораженческими, немного депрессивными. Как будто он убедил меня не ехать туда, где он сейчас, и я чувствовала себя отвергнутой, и немного раздражалась. Позволив этому окрасить мой свет, я послала ему ещё больше этой боли разделения.
Ощутив его острую реакцию, безжалостное усиление его боли, я осознала свою ошибку и тут же отозвала это обратно.
Когда его желание усилилось, я прикрыла это вздохом, как будто и не заметила.
«Блэк, ты вообще собираешься мне что-то рассказывать? О видящих? О том, кто я? Ну, кто я наполовину, какая разница? — я помедлила, выжидая. Когда он не ответил, я снова вздохнула. — Ты обещал рассказать. Месяцы назад. Получать от тебя информацию — все равно что выжимать кровь из камня. Все, что я знаю — это то, что ты можешь читать мысли, как я. Разве ты ничего не можешь мне рассказать?»
Молчание усугубилось.
Я знала, что он слышал мой настоящий вопрос.
Я также знала, что по-настоящему навредила ему, послав эту боль.
Он даже сейчас боролся за контроль над своими реакциями, сдерживая какую-то часть себя, которая все ещё бурлила и кипела в отдалении. Впервые я осознала, насколько он приглушал эту боль между нами. Он шутил о сексе, но он делал это небрежно. Были ночи, когда мы проводили немало времени, занимаясь любовью в том пространстве, но в последнее время это случалось все реже. Я думала, что он, возможно, пытался сохранить более лёгкое положение вещей во время своего отъезда, поскольку там, где он был, все было нелегко.
Подумав о том, как он втянул меня в этот щит, чтобы поговорить, я гадала, насколько ложной была эта небрежность.
Я начинала думать, что возможно, он страдал не меньше меня.
Он издал тихий звук в этом пространстве и снова потянул меня к себе.
«Я скучаю по тебе, — тихо послал он. — Gaos, док…»
Я кивнула, также уловив посыл.
Однако мне нужно было больше. Особенно если я собиралась вытащить его оттуда.
«Ты хоть что-нибудь можешь мне сказать? — послала я. — Хоть что-нибудь? Не считая „ты изменяешься“? И „держись подальше от меня“? И „Ты экстрасенс“?»
Я нарочно использовала слово «экстрасенс». Блэк как-то раз сказал мне, что видящие не используют это слово. У них есть другие, более точные слова. Сотни, по его словам.
Я ощутила его раздумья. Я понятия не имела, было ли это всего лишь фасадом.
«Тебе придётся подождать до моего возвращения, — наконец послал он. — Если честно, тут нечего говорить. Я немного влияю на тебя… ты это уже знаешь. И Солоник изменил все в отношении секса. Но с тобой все будет хорошо. Я тебе обещаю. Нет причин беспокоиться…»
Когда он заговорил, я уловила крошечный проблеск изображения.
Оно тут же исчезло, как несколько кадров, врезанных в длинный фильм.
В ту самую миллисекунду я видела прыгающую косатку и три звезды.
«Ты можешь подождать? — мягче сказал Блэк. — Ты можешь подождать до моего возвращения, дорогая?»
Я кивнула.
«Я могу подождать», — сказала я ему.
Я ощутила его облегчение. «Хорошо. Спасибо тебе».
Но я не собиралась ждать.
Я была уверена, что Блэк это знал.
Я также была уверена, что он не осознавал всех масштабов моих намерений.