— Подождите минут пять, он скоро будет.
Настроение окончательно портится. Дел выше крыши, а тут на тебе — жди… Сидеть не хочется, отворачиваюсь к противоположной стене. Напротив кабинета директора развешана масса фотографий, дипломов, сертификатов. Ступаю ближе, но рассмотреть не успеваю — в сумочке настойчиво пиликает телефон.
Тихо извиняюсь, бубня под нос, и выуживаю мобильник. На экране: «Александр».
— Я уже на месте, а ты где? — шикаю, подходя ближе к фоткам.
— Буду через пару минут, — бормочет друг и сбрасывает звонок.
Всматриваясь в карточки под стеклом, автоматически убираю трубку обратно. Элегантно и дорого одетые мужчины, женщины. Лица важные, презентабельные — люди явно занимают не последнее место в иерархии социума. Что ж, видимо, именитые клиенты и их охранники. Ха! Точно! Вот и министр иностранных дел Норвегии. Ирина Войкова — кинодива. Тимур Салдыгов — сын народного артиста России. Избалованный золотой ребенок. Еще тот говнюк, если верить прессе. Значит, очередная показуху — реклама: «вот, с кем мы работаем — узрите!» Медленно иду вдоль галереи, бегло изучаю фотографии, и заинтересованно останавливаюсь перед огромной общей. Крупные похожие друг на друга мужчины в темных костюмах и белых сорочках… двумя рядами. Задний план чуть выше. Во главе… знакомый до отвращения… Где же я его видела?..
Застываю как вкопанная. Нет!.. Не успевает меня передернуть от ужаса, как входная дверь громко хлопает, уже через секунду в приемную стремительно входит верзила-хамло из Москвы. В кожаной куртке, темно-синей сорочке, деловых брюках и начищенных до блеска туфлях. Окинув холл цепким взглядом, даже не здороваясь, распоряжается:
— Ты и ты, — обращается к мужчинам, — вход со двора. Школа боевых искусств. Спросить Василия Петровича. Он вас проверит на профпригодность и только после его резюме, поговорим о трудоустройстве.
Мужчины точно военные, получившие приказ, беспрекословно спешат покинуть приемную. Андрей Влацлович на меня не смотрит, но кожей ощущаю — уже изучил по приходу.
— Екатерина Федоровна, — обращается к посетительнице постарше. — Мы с вами решили вопрос месяц назад. Уж, простите, но больше тратить на вас время считаю нецелесообразным. Единственное, могу предложить в сопровождение Владимира. Он хоть и новичок в нашем агентстве, но довольно грамотный парнишка.
— Согласна, — с кислым лицом соглашается дама. Чуть медлит и, вскидывая голову, встает: — Знала, что не оставите женщину в беде!
— Конечно, — криво усмехается Андрей Влацлович. — Охранять чужие тела — наша работа, а продать душу — ваша!
— Не шутите так! — Екатерина Федоровна надменно шагает к выходу. — Я буду его ждать в машине.
Зепар терпеливо дожидается ухода дамы, провожая скучающим взглядом, и лукаво улыбается блондинке:
— Ты принята, если умеешь готовить кофе.
Девушка расцветает, щеки алеют. Поднимается, суетливо одергивая подол короткой, черной юбки-карандаш:
— Когда приступать? — тоненьким голосом интересуется, глупо распахнув глаза. Зепар с ленцой сытого тигра поворачивается к секретарше:
— Наташа, покажи Ксюше, где раздевалка и можешь начать ее обучать: документы, звонки, запись. Да и еще… — стучит ладонью по столешнице: — Все встречи на сегодня отменить!..
Закипаю от возмущения и даже непроизвольно шагаю ближе. Секретарша привстает, с жалким видом:
— Но у вас назначено на шестнадцать, — щебечет, словно боится гнева начальника.
— С кем? — хмурится Зепар, явственно собираясь уходить.
— Никитин с Ивакиной, — Наташа запинается, быстро опускает глаза и читает: — Витой Михайловной… — пару секунд молчит и кивает на меня. — Она уже здесь.
— Понятно, — протягивает задумчиво Андрей Влацлович и оборачивается. Перестаю дышать, наткнувшись на циничный взгляд. Зеленые глаза недружелюбно прищурены. От наступившей тишины, — девушки скрываются за дверью для персонала, — по коже бегают колючие мурашки.
— Я так понимаю, вы ко мне все же очередь заняли?
— Если бы не шок, — выделяю каждое слово, пропитав едким отвращением, — в котором прибываю — ноги бы моей тут не было…
— Другую бы оставили мне на память? — жалит Зепар с непроницаемым лицом.
От злости и негодования теряю дар речи, но приходит спасение — входная дверь торопливо распахивается. В приемную врывается Александр. В деловом коротком пальто нараспашку, светло-сером джемпере и графитного цвета брюках, как обычно стрелочка к стрелочке. Подмышкой удерживает толстую кожаную папку с молнией.