Радует, что в городе… Скоро ведь ехать в Венецию. Остается всего ничего — три дня.
Еще немного пошатавшись, чтобы поубивать время, ложусь спать — тело благодарно расслабляется, но больная голова никак не желает проходить. Мысли, точно непрерывный круговорот жизни. Завтра будет новый день, вот бы он принес спокойствия.
Как бы ни так! Наутро еле поднимаюсь. Тело не слушается. Мало сказать болят руки, ноги… Нет! Болит все! Муж уже дома — спит в зале. Чмокнув его на прощание, еду на работу. К обеду расхаживаюсь, но резкие движения причиняют неудобство. Когда наступает время тренировки, уже мечтаю об ее завершении. Стас методично рассказывает, показывает, заставляет отрабатывать удар за ударом. Новые приемы, атаки, повороты, шаги, броски… Как же это все сложно?!. Но умирать рано
— Вадим заблаговременно позвонил и напомнил о вечеринке по поводу нашего путешествия через два дня. Завтра он не сможет — важные дела, должен будет уехать из города. Обещал вернуться послезавтра ночью, а с утра — летим в Венецию.
Планы — грандиозные, главное пережить тренировки. От мысли: буду в отпуске лежать по-пластунски, отдыхая от изуверов-тренеров, наполняюсь необычной силой, но, вспомнив, что Стас летит с нами, — будет следовать тенью, — вновь хмурюсь и расстраиваюсь.
Еще надо домой заскочить. Переодеться для вечера. В салоне красоты сделать прическу. Не уверена, что организованное мужем мероприятие — праздник. Скорее, обязаловка, но по приятному поводу. Хорошо, что Вадим сам все делает. Моя главная обязанность — прибыть в ресторан вовремя.
Стас заканчивает чуть раньше:
— На сегодня все. До встречи в ресторане.
— To есть? — недопонимаю фразы и часто моргаю.
— Отныне я — ваши глаза и уши, — терпеливо поясняет инструктор. — Домой заскочу, соберу вещи и буду охранять вас днем и ночью, — осекается и уточняет: — Разве вас не предупредили?
— Нет, — растерянно хлопаю ресницами и беру себя в руки: — Уже сегодня?
— Андрей Влацлович рассказал об угрозах и отдал распоряжение. Должен был еще со вчерашнего дня приступить, но мне пришлось…
В голове гудит эхом: Андрей Влацлович… рассказал… распорядился…
— Знаю, — перебиваю упавшим голосом. — У вас мама в больнице. Кстати, — запинаюсь на миг, — как она?
— Идет на поправку, — чуть медлит с ответом Стас, явственно подбирая слова. — Сиделку нанял, теперь буду полностью ваш!
— Отлично… — бормочу, не ощущая радости.
Причины для опустошенности нет, но почему же так грустно и тоскливо?..
Сережка как всегда, будто такси самого дьявола, успевает меня доставлять по местам с педантичной точностью и непостижимой скоростью. Натянув вечернее платье василькового цвета в пол, — открытое, обтягивающее, глубоко декольтированное, — встаю на высоченные шпильки-босоножки и придаю образу роскошь набором из настоящего жемчуга. Колье, увенчанное бусиной-слезой, будто скатывающейся в ложбинку между крупных грудей и серьги с бусинами на увеличение, зрительно удлиняющими шею.
Выделяю глаза черной подводкой, обильно крашу ресницы синей тушью, губы — алой помадой. Щеки и без того румяные. Еще бы, столько бегать, падать, вставать.
В салоне, пока стилист колдует над прической, маникюрша наносит перламутровый лак на ногти. Мастер непослушные волосы укладывает в аккуратную ракушку, оставив только несколько прядок обрамлять лицо. Красоту закрепляет шпильками, лаком и, — вуаля, — я готова к вечеру.
Нужно отдать должное, Сергей, умничка, и здесь не опаздывает — к ресторану «Европа» привозит без пяти восемь. Вхожу с высоко поднятой головой и немного теряюсь. Предбанкетный зал ожидания ломится от людей.
— Добрый вечер, — обращаюсь к презентабельного вида мужчине-администратору. — Я, Ивакина Вита…
— Михайловна, — заканчивает он за меня. — Ваши гости все прибывают, но не волнуйтесь. Проходите в зал, вас уже ждут.
Сказать, что опешила — ничего не сказать. Я в шоке. Недоумеваю, растерянно кручу головой — что это значит? Гости? Мои? Будто в прострации иду к гардеробу.
— Давайте, я, — перехватывает пальто непонятно откуда взявшийся Стас.
— Да, спасибо, — отзываюсь, все еще под впечатлением.
За широкой спиной телохранителя семеню через толпу. Заглядываю в банкетный зал. Десятки столиков, каждый на шесть персон, частично заняты, ломятся от яств. Официанты величественно прохаживаются с подносами.