– Что ты… - осекаюсь, мысли носятся бессвязной группой. Теряюсь, мешкаю: - Зачем?..
- Зепар, так надо, - тихо оправдывается демонесса, но, явно не встречая понимания, мотает головой с тёмными волосами, убранными на затылке в тугой пучок. – Прошу, позволь мне уйти. – Коварные дуги бровей съезжаются на переносице, чёрные глаза проникновенно гипнотизируют, коралловые губы остаются без тени улыбки.
- Ты же знаешь, что не могу, - горячусь, но против воли опускаю клинок и будто в прострации отступаю. – Как ты смогла явиться незамеченной? Тебя должны были услышать…
- У меня есть сила, - чуть медлит с ответом Алберита, смотря в упор.
- Лишь ангел способен… - умолкаю и подозрительно щурюсь: - Михаил тебе отдал свою душу?
- Нет, - осторожничает демонесса. - Ты меня знаешь, я бы никогда не приняла такой жертвы от любимого.
- Неправда, - взрываюсь. – Та, которую я знал и любил, потребовала бы её, или завладела хитростью и коварством.
- Возможно, но я меняюсь…
- Молчи! – свирепею. - Ты предала даже не меня - своих братьев, сестер, господина…
- О чем ты, милый?!.. – мягко-сочувствующий тон раздражает ещё больше, скриплю зубами, пыхчу яростней. Алберита улыбается уголками полных губ: - Мы дети одного бога, лишь оступившиеся…
- Бред! Мы враги! Стоим по разные стороны! – перекрикиваю ересь, явно навеянную Михаилом. – Как ты прошла границу незамеченной? – чеканю вкрадчиво. - Талисман? Амулет? – вновь перехожу на повышенный тон. - Заклятие? Откуда сила? – требую рыча, стискиваю клинок до жалобного скулежа.
- Она во мне, - немного дрожит мелодичный голос. Аккуратный нос и упрямый подбородок Албериты надменно вздёрнуты.
- Ты… - теряю речь. Неверующе перевожу взгляд на живот любимой, но он пока не выделяется - ни намека на беременность. От негодования глаза застилает дымка злобы, но не успеваю их воздеть, как на голову обрушивается оглушающая тяжесть… Проваливаюсь в звенящую темноту и также стремительно выныриваю.
Голова раскалывается, плохо понимаю, где я и что со мной. Со всех сторон летит мерзкий гул, точно над ухом жужжит рой ос. Шквал формируется в обрывочные слова:
- Он отпустил…
- Предал…
- Дал уйти…
- Убить отступника…
- Прогнать…
- Уничтожить…
- Пусть дьявол вершит суд…
Мутным взором оглядываюсь. Очертания огромного каменного зала неточны, но вроде я валяюсь на полу перед пустым троном дьявола. Невысокие серые ступени сейчас бесконечно далеки. Меня окружают братья и сестры. Бесформенные тени медленно, спонтанно материализуются в людские личины. В размытых образах нет сочувствия – лишь презрение, гнев, злоба… Так и вижу, как они меня раздирают на куски от ненависти.
Подняться не получается, тело болит так, точно бульдорезом проехались, а потом, добивая, полбашки снесли. Порываюсь дотронуться до лица – но руки висят плетьми. Ноги не слушаются – явно переломаны. Рой голосов умолкает недружный строем.
Ощущая себя куском отбитого мяса, силюсь сфокусироваться – глаза затёкшие, но не заметить господина невозможно. Великан гордо восседает на троне, словно сам Господь Бог, хотя так и есть, по крайней мере, для жителей ада. Огромный человеко- козлоподобный, - любимая ипостась господина, - с толстыми длинными спиралевидными рогами. Лицо вытянуто. Из-под массивных надбровных дуг недобро сверкают нефритовые глаза с продолговатым жёлтым зрачком, постоянно меняющим и размер, и направление – то узким, то широким, то продольным, то поперечным. Крылья расплющенного носа-картошкой яростно вздрагивают, из ноздрей чуть заметно клубится сероватый дым. Большой рот от уха до уха с губами-плюшками - скалится. Широченная шея плавно перетекает в невероятно мощные плечи, грудь, будто выкованные из бронзы. Линии мускул рук завораживают четкостью лепки. Здоровые ладони-кувалды с толстыми когтистыми пальцами, сжимают подлокотники трона. Фигура сужается к торсу с рельефным прессом кубиками. Крупные оголенные ноги заканчиваются алмазными копытами. Из одежды – лишь кожаная набедренная повязка.
- Ты упустил вора! – зал неспешно пополняет рокочущим металлическим голосом, глубоким и свирепым. Рой, соглашаясь, испуганно шуршит. – Оправданий нет. Похищен важный камень! Ты признаешь себя виновным?
Каждый звук, словно раскаленным железом по нервам. Почти теряя сознание, силюсь открыть рот:
- Да… - собственный голос будто чужой – хриплый, булькающий. Захожусь кашлем - во рту сахарная пряность, сплёвываю багровый сгусток.
- Пощады не жди! – громыхает злобой дьявол и величественно встаёт. Спускается по ступеням. Прислужники хватают меня с обеих сторон под руки и грубо воздевают на колени. Тело уже не стонет от боли - орёт, срывая глотку. На миг теряю сознание – окутывает тишиной, покоем - и стремительно возвращаюсь к жестокой реальности. Безжалостным жестом, точно сдирая скальп, меня дёргают за волосы, заставляя глядеть на дьявола. Что есть сил, удерживаю голову высоко, чтобы не выказать слабости. Да, виновен, но меня снесла невиданная сила.
- Тебя ждёт семь кругов ада, - зловеще повелевает господин. - Семья пройдет через твоё тело и заберёт по кусочку от собранных тобой душ за все тысячелетия. Оставят саму малость, чтобы ты проникся всей болью и познал истинное горе, когда будешь подыхать среди живых на Земле. Ни одна собака тебе не посмеет помочь!
Прикладывает ладонь к моей груди, где неистово бьётся обречённое сердце:
- Клеймо отверженного - твоё по праву! – Рука господина задаётся пламенем. Янтарный сгусток собирается на плече, неспешно перетекает ниже. Дьявол надавливает - нестерпимая боль пронзает тело, появляется запах палёного мяса. Креплюсь, как могу - чтобы не закричать в голос, до скрипа и хруста сжимаю зубы... Вновь на секунду теряю сознание, но глухой удар приводит в чувства. В ушах звон…
От новой порции боли стону – точно насквозь пробивает стрела… ускользающим взглядом замечаю: из меня вытекает тень и, материализуясь, отходит в сторону уже демоном в человеческом обличье, за ним следующий… и так бесконечно много… Не сопротивляюсь, лишь от ударной волны очередного брата или сестры, выдирающего из меня кусок жизни, чуть дергаюсь вперёд… Мучительно, но к пыткам физически привыкаю – боль тускнеет, притупляется. Единственное, что останется со мной, пока не умру окончательно память: когда душу разбирают по частям – кромешный, абсолютный ад. Лишаешься сил, знаний, воли, связи с господином, могущества…
- Ты мне служил верой и правдой долгое время и только за это дам мизерный шанс исправить ошибку. Принеси, что утратил, а к этому приложи вторую часть и артефакты!
Последующая череда мучений смазана - большей частью нахожусь в бессознательном состоянии, когда выныриваю, оказываюсь в новом месте, но боли уже не ощущаю: сначала накатывает волна желания сдохнуть побыстрее, но в измученном сознании всплывает лицо Альберины, и жажда мести вспыхивает, сметая на своём путь все мелочные стремления.
Наказать за то, что использовала мои чувства во благо себя и своего ещё не родившегося отродья…
Последнее, что слышу:
- Он выдержал…
- Быть не может…
- Он прошёл…
- В нём сил нет…
- На Землю его, чего ждёте?.. – визжит до отвращения знакомый голос… Лилит.
Успеваю зацепиться за мысль: нужно найти любое тело. Но как? Где? Ни времени, ни сил… Тошнота стремительным комом подкатывает к горлу… Горлу?.. Я в теле?.. Вновь парю на облаках в полной свободе и тишине. Но насладиться радостью не удаётся - покой нарушают злобные тени. Сгущаются, подступают… окружают. Я в пустоте – единой… спрятаться негде. Мгла окутывает, стягивается на шее удавкой. Силюсь ослабить хват, но она сжимается крепче. Из меня уходит последняя частичка жизни… Самая упорная, стойкая, злая… Летит в бездну черноты с угрожающей скоростью. Сердце давно молчит – ритм жажды «драться и кусать до последнего» утих. Бьюсь в конвульсиях… Судорожно цепляюсь пальцами… Перед глазами прыгают светлые кляксы… Ослепляют…Тянусь к ним, пытаюсь поймать… Хриплю, ползу… плыву… гребу… Всё! Это всё… Последняя крапушка кислорода иссякает.
Промаргиваюсь… Удавки нет. Серебристое свечение - не мираж. Накрывает точно куполом, даёт болезненный разряд жизни, ещё толчок… Сердце нехотя выдает удар. Безвольно вишу в «нигде» «ничем». Что я теперь? Ничто… Пылинка бытия? Песчинка Вселенной? Меня подбрасывает от нового разряда тока. На этот раз мощнее, живительней, строже. Как отказаться, когда настойчиво требуют вернуться?... Никак. К тому же, сердце наращивает счастливый, но неровный бой. Грудь яростно вздымается, точно меха… Глотаю жадно воздух – лёгкие опаливает кислородом… Захожусь кашлем… Скручиваюсь в комок, пожимая ноги к подбородку. Я жив?!..