В детстве мама говорила мне, что любой сон – это знак. «Сно-видение», – повторяла она. «Запоминай и прислушивайся к ним. Доверяй своим предчувствиям».
Моя интуиция молчала. В лесу было тихо и спокойно, и я пошла вперед, сама не зная, куда иду. Так я выбралась к небольшому озеру, окруженному высокими стеблями болотных растений. На водной глади качались нежные бутоны цветов, и кругом царила безмятежность.
Спокойствие было нарушено внезапным плеском. Обернувшись, я увидела, как в сотне метров от меня из леса выскочил человек. Одетый в темное, высокий, прекрасно сложенный, с растрепанными черными волосами, концы которых прикрывали уши. В одной руке он держал меч.
Мужчина остановился, глядя на озеро, а затем повернулся к нему спиной. Из леса вышло еще несколько человек – в темных длинных плащах, и я подавила удивленный возглас. Дознаватели. Не узнать их фирменные плащи с серебряными нашивками было невозможно.
Мужчина был окружен и ранен. Одну руку он прижимал к правому боку, и на сырой песок капала кровь. Дознаватели медленно приближались к нему полукругом, обходя со всех сторону. Бедному некуда было отступать – впереди некроманты, позади – вода.
В миг, когда я подумала, что судьба незнакомца предрешена, он вскинул руки в странном жесте. Я уже видела такой, и знала, что за ним последует. Зрение мое внезапно обрело небывалую четкость, и лицо Филиппа де Рандана словно оказалось в считанных сантиметрах от меня. С его ладоней сорвались густые сгустки серого тумана, рванувшие к Дознавателям, и вскоре серая плотная масса полностью закрыла их.
С моих губ сорвался гневный протестующий крик. Я сорвалась с места и побежала, но сколько бы не прилагала усилий, продолжала стоять на том же месте. В конце, осознав бесплодность своих попыток, рухнула на колени на влажный песок.
Серый туман медленно рассеялся, открывая моему взору три лежащих на берегу тела. Три опустошенных Дознавателя таращились в небо широко раскрытыми глазами, а их магия, вьющаяся тонкими струйками, утекала из них, двигаясь в сторону де Рандана.
Чудовищно.
Не в силах сдержаться, я всхлипнула. Он убил их. Не лишил жизни, но забрал магию.
Лишил смысла жить.
Словно услышав этот звук, Филипп повернулся в мою сторону. Шагнул раз, второй, третий, но на середине пути внезапно остановился. Вытянул руку вперед, прищурился, будто бы не верил своим глазам.
– Пошла прочь, – рявкнул он не своим голосом.
В эту секунду что-то больно ударило меня в грудь, опрокидывая на спину. Тело неестественно дернулось, легкие обожгло огнем. Закашлявшись, я заворочалась, пытаясь встать, но не смогла: испуганно задергала руками и ногами, и осознала, что они меня не слушаются.
Паника накатила с удвоенной силой. Кажется, я закричала, и дернулась еще раз, потом зажмурилась и распахнула глаза. Надо мной виднелся знакомый потолок моей гостиной, а то, что сковывало мои конечности, оказалось пледом. Сама я лежала на полу – видимо, мне приснился кошмар, и, запутавшись в одеяле, я упала с дивана.
Тяжело дыша, я поднялась и дрожащими руками схватилась за чашку с остывшим чаем, оставленную вчера на маленьком столике. Жадно отпила холодную жидкость, закашлялась и утерла рот рукавом. За окном светало: небо постепенно светлело, становясь сине-серым, и этот цвет был точь-в-точь как туман Филиппа, порожденный магией Пустоты. Магией, которая управляла всем и ничем одновременно.
Глава 4
– Сегодня вам предстоит провести первый допрос, – сказал дядя Эдвард, неторопливо расхаживая по комнате. Пустое, обставленное по минимуму: деревянный квадратный стол, три стула и голые стены, помещение производило на меня удручающее впечатление.
Мы с Мареком сидели, как прилежные ученики, сложив руки на коленях, и внимательно слушали Старшего Дознавателя. Целый месяц наша команда оттачивала навыки владения оружием, и за это время мы смогли немного сблизиться. По крайней мере, Кева перестала морщить нос при виде меня, а Марек больше не отпускал неприятных комментариев.
Помимо общения, я продвинулась и в искусстве боя, научившись умело отражать атаки, и не давая загонять себя в угол. Мареку уже не удавалось так просто победить – с каждым разом ему приходилось прилагать все больше усилий, и вчера я одержала свою первую победу. Правда, подозреваю, мой противник все же немного поддался.
Учитывая то, что мы оба являлись некромантами, в наше расписание входили индивидуальные занятия, включающие в себя такие полезные вещи, как проведение допросов, умение распознавать ложь и проникновение в чужой разум. Последнее мне давалось хуже всего, а вот вранье от правды я отличала легко. Именно на эту способность я и понадеялась, когда услышала о проверочном тесте.