Брендона отвели домой, хотя он и сопротивлялся. Пришлось сдаться, когда вся компания пообещала проводить Фрею в целости и сохранности. И вот, отделавшаяся от досадной помехи и весьма довольная этим обстоятельством бывшая богиня, вновь начала опасный при приятеле разговор:
– Так что произошло во время последнего приступа мора?
– Все погибли, только один старик выжил! – мгновенно вернулась к теме последних сплетен Белла, казалось, воодушевляясь ужасным событием. – И он утверждает, будто их всех девушка убила!
– Да? – оживилась Фрея, прекрасно понимаю, кого выживший имеет в виду.
– Да, говорит, будто не сами все умерли. А пришла какая-то девушка, и убила всех! Клянётся, что опознает её, где бы ни увидел! Наши журналисты к нему скоро прийти собираются, его как раз сегодня должны из больницы выписать.
– Странно как-то, – задумчиво проговорила бывшая богиня. – Я не понимаю, что значит приход этой девушки…
– Раньше, от мора, чтобы избежать последствий, исцеляли, – начал говорить Джон, как самый подкованный в этом вопросе. Впрочем, как и в любом касавшемся политики и общества. – Но приступов становится всё больше. Возможно, кто-то создал специальную группу, которая убивает людей, не давая им шанс на спасение. Это не гуманно.
– О какой гуманности мы можем говорить? – недовольно поморщилась Белла. – Власти из кожи вон лезут, чтобы скрыть всё. В прессе никаких громких упоминаний, могут разве что чиркнуть статейку в укромном уголке, а причины происшествия то одни назовут, то другие.
– Их тоже можно понять, – рассудительно заметил Джон. – Засылались группы исследователей, но, если и обнаружили что, то живыми не вернулись. А паники допускать нельзя, иначе в мире начнётся хаос.
Он говорил ещё много того, чего Фрея взять в толк никак не могла. Оказывается, этот мор большая политическая и социальная проблема. Его все боялись, потому что редко кто мог с ним справиться. Заражение переставало распространяться быстро, но обезумевшие люди наносили вред как себе, так и окружающим. Нередко во время вспышки заражённые успевали перебить друг друга. Или калечили так, что живые завидовали мёртвым. Власти ничего не могли поделать.
Не удивительно, смертные не способны противостоять богам.
Под шумок она смогла узнать, где живёт этот единственный выживший после последнего случая старик. И, как только калитка захлопнулась, и друзья ушли, Фрея, не заходя домой, шагнула вперёд, мигом оказавшись на лестничной площадке незнакомого подъезда. Тонкий пальчик нажал на звонок, а девушка только улыбнулась. Непредусмотрительно не было глазка.
Он открыл, гордо сверкнув глазами. Так всегда смотрят честные люди, которые уверены, что смогут повлиять на мир своей принципиальностью. Старик узнал её сразу, шагнул внутрь, с лица его, казалось, медленно стекали краски, словно на изрисованное стекло кто-то выплеснул банку с водой. Фрея зашла без приглашения, не оборачиваясь, закрыла дверь на защёлку, и тихо сказала:
– Здравствуйте.
Она уже обрадовалась и хотела предложить сделку. Страх смертного, давал Фрее надежду на мирный исход. Но дедок, неожиданно забыв про испуг, заорал дурным голосом:
– Ты! Убийца!
– Послушайте, – попыталась она вставить хоть слово, но её проигнорировали. Глаза старика лихорадочно метались, пальцы дёргались, кисти тряслись, но он смотрел на неё уверенно и зло, готовый до конца стоять за правду.
– Ты пришла убить меня?!! Да не достанется тебе моей крови!
– Мы можем договориться…
– Да чтобы я разговаривал с исчадьем ада! Да я всем расскажу, кто ты! Убийц…
Он захлебнулся кровью, несколько струек стекли по подбородку, глаза остекленели, тело неожиданно обмякло, падая на застеленный линолеумом пол. Фрея укоризненно вздохнула, разглядывая выскользнувшую из тела болезненно-жёлтую бабочку-душу человека, который чуть не выдал её всем соседям, даже не желая выслушать.
– Это просто невозможно, – проворчала девушка, прикасаясь пальцами к виску, где пульсировала венка. – Мне, похоже, просто не дадут остаться хорошей. Зато на будущее запомню, что даже разговаривать не стоит. Умер и всё… умер и молчит… Молчал бы сразу, и не умер бы вовсе… Странно всё, но просто…
И шагнула вперёд, оказываясь перед дверью в родительский дом.
***
Лесия ввалилась в подвал Ремуса, издав какой-то вздох разочарованья и усталости, и уселась на стул, пододвигая к себе чужую чашку с недопитым чаем.