***
– Тебя подвезти? – спросил Брендон, поедая бутерброд, который Эжени приготовила второпях. Она вообще думала, что сегодня очередь Фреи варить обед, но та внепланово умчалась по делам, никого не предупредив. – А то права-то есть, машина стоит, а водить ты не умеешь.
– Вот спасибо! – обрадовалась девочка, на ходу снимая школьный пиджак и забегая к себе в комнату. И уже оттуда, прежде чем закрыть дверь, крикнула: – Сейчас переоденусь и поедем!
Брендон даже дожевать не успел, когда Эжени возвращалась обратно, перекинув через плечо коньки, а в руках держа небольшую спортивную сумку. Она остановилась, нетерпеливо притоптывая ногой, но парня не торопила. На улице их ждала малолитражная красная трёхдверка, которую купили для Эжени. Сама Фрея маленькие автомобили не признавала ни в какую, хотя сейчас они приобрели небывалую популярность за счёт компактности и манёвренности в пробках и при парковке. Себе блондинка взяла серебристый низкий седан.
– Ты, кстати, учиться собираешься? – уточнил Брендон, когда они тронулись.
– Надо бы, – вздохнула Эжени, давно уже откладывая вождение в долгий ящик. – Но с утра у меня школа, там какие-то задания, сейчас начну фигурным заниматься серьёзно, а не просто на каток забегать для тренировки. Всё оставшееся время Фрея мне спуску не даёт. Я вот думаю, может, когда мы с ней освоим перемещения в пространстве, мне машина не понадобится?
– Вряд ли. Сама же Фрея села за руль, как бы ни ругалась. Перемещения могут вызывать слишком много не нужных вопросов, и вдруг кто заметит.
– Значит, придётся время выкраивать…
– Ты ещё и боишься, что ли?
– С чего ты взял? – встрепенулась девочка. Они не любила показывать свои слабости, а тут её так запросто раскрыли.
– Если бы хотела, нашла время. А ты ищешь отговорки, – заметил Брендон, и Эжени оставалось только вздохнуть.
– Наверное, ты и прав.
– Могу я научить.
Эжени оживилась, резко повернула голову в его сторону. Он не смотрел на неё, но чувствовал взгляд и знал, что она улыбается.
– Смотри, не откажись потом! Я трудная ученица.
– Брось! То есть кататься на коньках для тебя раз плюнуть, а водить не сможешь? Вечером, как придёшь с занятий, начнём.
Они распрощались возле входа на стадион, куда Эжени зашла в радостном предвкушении. Неизведанные коридоры пролетели, словно их и не было. Знакомый скрежет коньков по льду заставил сердце трепетно забиться. Что ждёт её здесь? С новым тренером? Конечно, Америка это не Союз, где испокон века самые сильные фигуристки, но намного лучше, чем Еврафрика.
– Здравствуйте! – прозвенел её голос над катком, когда она подошла к невысокому седому мужчине, наблюдавшему за парой малышей.
– Здравствуй! Ты Эжени, да?
– Да.
– Одна? Тётка не пришла? Жаль, я бы хотел посмотреть на женщину, которая душу вынула из директора стадиона, выбивая меня в тренеры. Кстати, меня зовут мистер Сноули, – усмехнулся он, а девочка только смущённо улыбнулась. Фрея ко всему подходила иногда слишком тщательно. – Ну что, показывай, на что способна.
– А можно под музыку? – попросила девочка, спешно зашнуровывая коньки.
– Пожалуйста, – разрешил тренер, и Эжени отдала ему диск.
Медленно соскользнула она на лёд, с волнением привыкая к новому месту, и сделала несколько кругов, объезжая весь каток. Малыши посторонились – уселись на лавочке как зрители. Эжени медленно, кругами подкатывалась в центр. Затем встала, чуть опустила голову, сосредоточилась.
С первым протяжным напевом скрипки, раскинула руки крыльями, а ногу поставила на зубец. Медленно провела рукой над головой, змеясь телом, резко развернулась. Оттолкнулась, скользнув в бок, двинулась назад на скорости, в полёте… Ни в коем случае не оборачиваясь, с каким бы страхом и волнением не трепетало в груди сердце от неизвестности. Только бы не ошибиться, не покачнуться, не упасть! А на лице азарт, усмешка и ни следа сосредоточенных мыслей.
И снова спиной в неизвестность, подсечками, раскинув руки словно птица, чтобы полететь вслед за плавной мелодией. Страшно и трепетно, волшебно и дух захватывает. Вперёд не проще: на одной ноге, на грани, едва удерживая хрупкое равновесие, готовое ускользнуть на опасном льду.
Секунды передышки до другого края, и опять спиной – страшно, чуть отрываясь, закручиваясь тройками. Миг напряжения, сейчас. И раз! Оторвалась, потерялась в пространстве, закружилась в воздухе – испугалась до жути. Конёк качнулся, возвращаясь на лёд, заставил присесть, но она удержалась. Выпрямившись, напряглась. Вздох и снова вверх. Круженье, мельтешение, вновь жёсткая поверхность льда и бешено стучащее сердце после.