– Ты же учишься в колледже на дизайнера? – нашёл Брендон ловкий выход.
Воспоминание Фрею не порадовало, только ещё раз уверило в правильности принятого пять минут назад решения. Если девчонке нравилось рыться в цветных тряпках, делая аляпистые коллажи, хотя профессия её не прельщала, то богиня даже поделки на дух не переносила. С любой модой в любое время она находилась на ножах, просто не понимая полёт фантазии. Спускаясь к людям, она предпочитала жёсткую классику и минимум украшений, за что её частенько ругали. Поэтому лучше физика с математикой, они хотя бы разум в тонусе поддержат.
– Ты же знаешь, я всегда мечтала строить самолёты, – попыталась придать голосу как можно больше трепета девушка. Странная мечта для ребёнка, который гипотенузу от катета отличал через раз. Почерк, правда, хороший, каллиграфический, таким только проекты подписывать. – Если поступлю, то брошу колледж.
Брендон промолчал, да и пришли они уже. Фрея легко чмокнула его в щёку, пожелав выспаться до рассвета, а потом, словно беззаботная невинная девочка, взбежала на крыльцо, осторожно открывая ключом пластиковую дверь бледно-лилового цвета. Парень помахал ей рукой, глядя с необъяснимой нежностью, и пошёл дальше, стоило ей только скользнуть вовнутрь.
Дом молчал. Каждый шорох в нём звучал слишком громко. Фрея пробиралась наверх в полной темноте и на цыпочках, чтобы никого не потревожить. Однако мать, которая так и не смогла уснуть, вышла на лестницу, поймав девушку с поличным.
– Фрея, – позвала она с облегчением, но укоризненно. Чего только она не напридумывала, пока дочь отсутствовала. Даже воображения не хватит перечислить всё. – Где ты была, почему так поздно? Да ещё и коммуникатор дома забыла!
– Мы с Брендоном гуляли, – заявила она, как ни в чем не бывало, а потом, вдохновившись идеей, начал врать. – Ты знаешь, это так романтично… гулять под луной, когда уже никого нет! Я просто счастлива. Настолько, что даже трудно описать! Только мы телефон его разбили, кажется.
– Девочка моя, – покачала мать головой, но уже мягче. Брендону она безгранично доверяла, хотя и заволновалась сегодня, когда не смогла дозвониться. – В следующий раз постарайся не задерживаться так долго или хоть предупреждай.
– Хорошо, мам!
– А отчего ты вся мокрая? – неожиданно заметила женщина и напряглась, заподозрив неладное.
– Я споткнулась на берегу. Правда глупо? – спросила Фрея, зная, что только таким глупостям и верят. Всё сложное вызывает сомнения, чем проще, тем понятнее. А если ещё и смотреть уверенно…
– Милая моя, давай быстро раздеваться и спать! Утром поговорим! – мать развернулась и ушла к себе, наконец, ощутив скопившуюся за день усталость.
Дочь тоже утомилась за день, и организм требовал отдыха. А ещё расслабиться и согреться. Она рискнула взять из бара в холле бутылку южноамериканского рома, который за пару лет не потребовался никому в семье, не пьющей ничего крепче кагора. Надеясь, что больше ни с кем не столкнётся, Фрея добралась до своей спальни и закрыла дверь на замок. Поставила бутылку на прикроватную тумбочку и уловила своё отражение в высоком зеркале.
К встроенному шкафу она подошла неспешно с некоторым трепетом. Осторожно, словно боясь спугнуть мимолётное счастье, богиня приблизилась к заляпанному пальцами по краям стеклу. Она выглядела так же, как раньше. Немного моложе, чем привыкла, с короткими волосами до плеч, с потёкшей косметикой, но всё-таки она до мельчайших изгибов и родинки. Фрея коснулась руками гладкой поверхности, добавляя ещё пятна. И вновь вернулась холодная рассудительность.
Радостно видеть себя прежней – внешность богиню вполне устраивала. Но если её заметит кто-то из старых знакомых, девушке серьёзно не поздоровится. Богов, конечно, видно и можно их обходить стороной, но от случайностей никто не застрахован. А барьером скрыть использование силы просто необходимо, иначе засекут на раз.
Перестав разглядывать себя, она внимательно осмотрела комнату. Везде фотографии с друзьями или с родителями, а напротив кровати висит икона бога-вулкана. Вот и ещё одна причина, по которой лучше уехать из города побыстрее: долго она на этого незнакомца смотреть не сможет – хочется грохнуть изображение об пол.
– Ничего, это ненадолго, – пробормотала богиня, хлебнула ром из горла.
Фрея выдохнула жар, которым обожгло горло, прокашлялась. Тепло постепенно спускалось внутрь, согревая, и отдавалось в голове лёгкой размытостью. Привкус постепенно проходил, пришла едва ощутимая слабость и общая разбитость, тело ломило, особенно под лопатками, будто крылья резались, между горлом и носом противно горело. На всякий случай она сделала ещё два глотка – некогда сейчас болеть.