Он также обладал на удивление обычной внешностью.
Согласно Дексу, когда они прогнали по базам его отпечатки пальцев, кое-что нашлось в данных правоохранительных органов Германии. Оказывается, Эрих Фромм[11] происходил из рабочей семьи в Дрездене. В детстве ему нравилось заниматься вандализмом, в основном в районах, где жили иммигранты.
Из-за этого у него несколько раз возникали проблемы с законом, в том числе и за вождение в нетрезвом виде. В двадцать с небольшим его арестовали за кое-что посерьёзнее — нападение с избиением, причём его также обвинили в преступлении на почве ненависти и связи с предполагаемыми неонацистскими группировками.
Затем данные просто обрывались.
Декс не нашёл никаких сведений о том, как он оттуда выбрался.
В итоге мы решили, что вынуждены привлечь к делу тайские власти.
Сомчай предложил сделать это.
Молодой тайский рейнджер пешком направился обратно на другую сторону острова, чтобы проинформировать главного рейнджера о случившемся. Блэк предложил подвезти его на вертолёте, но молодой таец с хипстерскими татуировками и гулькой волос на затылке, похоже, хотел как можно скорее от нас отделаться.
Я не могла его винить.
Более того, он сказал, что это даст нам дополнительное время.
Он сказал, что его босс определённо захочет поставить в известность армию, а также тайские правоохранительные органы на материке, пусть даже только для того, чтобы прикрыть свою задницу. Сомчай, похоже, считал крайне маловероятным, что кто-то попытается обвинить Блэка в смертях или пропаже туристов, но в то же время он думал, что будет лучше, если большинства из нас не будет здесь, когда приедут власти.
Он сказал Блэку, что даст ему знать, когда они закончат расследование, и мы сможем вернуться.
Судя по молчанию Блэка и тому, что я ощущала из его света, у меня сложилось впечатление, что это не проблема.
Он готов покинуть остров.
У меня также сложилось впечатление, что мы вернёмся ещё очень, очень нескоро.
***
Чертовски странно было вернуться в наше бунгало на пляже.
Я осознала, что смотрю по сторонам, словно не в силах осознать, что в этом самом месте я провела так много дней с Блэком… и не могла представить, что покину его.
Теперь оно ощущалось как часть меня.
Более того, оно ощущалось как часть нас, как звено между мной и Блэком.
«Нет, — прошептал голос в моей голове. — Это всего лишь место, Мири».
Я вздрогнула, поднимая взгляд и напрягаясь.
«Вы с Блэком завершили здесь связь, — пробормотал голос чуть тише. — Теперь это место наполнено твоим и его присутствием. Но это все равно лишь место, Мири».
Ощутив кружившее вокруг меня присутствие, я покосилась на Блэка.
Всё ещё по пояс голый после душа, он упаковывал спортивную сумку, лежащую раскрытой на кровати. Я невольно засмотрелась на то, как его мышцы перекатывались под загорелой кожей, скользя почти с механической точностью, пока он перекладывал одежду из комода в сумку. Почти невозможно смотреть на него и не желать коснуться.
Не поднимая взгляда, Блэк тихо щёлкнул языком.
— Даже не думай об этом, Мириам, — сказал он, слегка усмехаясь и запихивая в сумку очередную партию футболок. — У нас нет времени. Я и без того испытывал судьбу в душе.
Я знала, что он пытается вызвать у меня улыбку.
Я лишь кивнула, наблюдая за ним.
Даже в том, как он паковал вещи, присутствовало некое искусство. Я знала, что отчасти это его военное прошлое, но во многом это просто нечто типично Блэковское. Практически все его физические действия обладали некой хореографичностью, словно он доводил до совершенства каждое задание и отдельное движение, чтобы оно было не только максимально эффективным, но и максимально грациозным.
Блэк слегка фыркнул, но ничего не ответил.
Большая часть нашей одежды оставалась нетронутой, потому что мы мало времени её носили.
Те немногие предметы, что мы носили или использовали хоть с какой-то регулярностью, были грязными, буквально пришли в негодность. Это относилось к большей части полотенец, не говоря уж об одеялах, которые мы таскали с собой на пляж, а также о халате, который Блэк время от времени надевал после той прогулки в столовую голышом.
Опять вспомнив о том, что его сестра находится где-то здесь, я нахмурилась.
Я гадала, заявится ли она и в Сан-Франциско.
Почему-то у меня складывалось сильное подозрение, что мы её ещё увидим.
Вытолкнув эту мысль из головы, пока она не зашла куда-то дальше, и надеюсь, пока Блэк её не почувствовал, я выдохнула и провела пальцами по влажным волосам.
11
Если вы сейчас подумали, что Андрижески приплела сюда реально жившего немецкого психолога и социолога Эриха Фромма, то нет. У него была фамилия Fromm, а у того, что в книге — Fromme. Читается одинаково, но всё же не одно и то же.