Я чувствовала, как усиливалась его злость, пока Блэк обдумывал мои слова. Моя реплика о том, что я не буду с ним разговаривать, сильнее откладывалась в его сознании, и Блэк пытался решить, что я имела в виду — то ли это должно причинить ему боль, то ли как-то выказать уважение к тому, что я посчитала его желаниями. Разумеется, в моем извращённом понимании его разума.
Блэк ничего не озвучил вслух.
Вместо этого он подошёл к деревянному столу, который выглядел дорогим и добротно сделанным. Не глядя на меня, он со своей обычной грацией опустился на сиденье перед местом, где я расставила его еду.
Не дожидаясь и не спрашивая, сяду ли я с ним, Блэк поднял крышку из нержавеющей стали, открывая омлет и сосиски, и положил её в центр стола.
Хоть он и не ждал меня, я ощутила его раздражение на то, что я не села рядом с ним.
Блэк навис над едой, поколебавшись и как будто пытаясь решить, стоит ли спросить.
— Хочешь кофе? — проворчал он наконец.
— Нет. Спасибо, но нет.
Его подбородок напрягся. Я видела это с места, на котором стояла.
— Бл*дь, ну ты посидишь со мной?
Наблюдая за ним, я почувствовала, как крепнет моя решимость.
— Нет, — сказала я. — Просто ешь, Квентин.
Я ощутила проблеск в его свете, потому что я назвала его по имени. Я чувствовала, как это воспламенило в его свете нечто более мягкое и жаркое, пока я подходила к его стулу. Я чувствовала, как Блэк пытается решить, сказала ли я это нарочно или я просто, бл*дь, не знала, как это на него действует.
Я позволила всему этому омыть меня.
Не позволяя себе думать об его возможной реакции, я опустилась на пол рядом с Блэком и потянулась к его ремню.
Как только я за него схватилась, Блэк подпрыгнул так высоко, что шарахнулся коленями о столешницу снизу.
Не будь там стола, он, наверное, вскочил бы на ноги.
Сейчас же Блэк лишь выругался, и его свет прострелила боль из ушибленных коленей.
Сжав его бедра, я мягко, но настойчиво потянула его сесть обратно.
— Просто ешь, — сказала я ему.
Блэк посмотрел вниз. Взглянув мне в глаза, пока я стояла на коленях между его ног, он лишь уставился на меня, пока мои слова откладывались в его сознании. Я видела, как в его золотых радужках сверкнуло противоречие, а зрачки расширились. Чернота так быстро поглотила пятнистое золото, что это дезориентировало меня.
— Господи Иисусе, Мири.
— Если ты не хочешь, просто скажи. Скажи нет. Или скажи мне прекратить.
— Я думал, бл*дь, ты не собираешься со мной разговаривать, — прорычал Блэк.
— Я и не планировала говорить с тобой, — рявкнула я в ответ. — Если ты хочешь, чтобы я остановилась, скажи. А если нет, то заткнись нах*й и жри.
Его подбородок напрягся.
В остальном Блэк не пошевелился.
Я подождала несколько мгновений, пытаясь дать ему время решить. Когда его боль усилилась, вспыхнув в мою сторону, я снова потянулась к его ремню и увидела, как Блэк прикрыл глаза.
— Это не поможет, — прорычал он. — Это ни хера не поможет, Мири.
— Скажи, если ты хочешь, чтобы я остановилась.
Он умолк.
Когда я расстегнула его ремень и ширинку, Блэк сильно вздрогнул, поёрзав на стуле. Когда я потянулась к нему, он отпрянул, но подвинулся обратно ко мне прежде, чем я успела решить, что означало это движение.
Стиснув подлокотники своего дизайнерского деревянного стула, Блэк подвинулся в пределах досягаемости моих рук, не издав ни звука и не глядя на меня — по крайней мере, в эти несколько секунд.
— Это сделает все только хуже, — хрипло произнёс он. — Станет только хуже, Мири.
Его голос уже звучал более низко.
Так низко, что боль дрожью пробежалась по моему свету, заставив мой язык разбухнуть. Когда в следующие несколько секунд Блэк не пошевелился, я снова потянулась к нему. В этот раз он не двинулся с места, пока я высвобождала его член из брюк. Он не издал ни звука, когда я начала медленно поглаживать его, все ещё пытаясь дать ему время передумать. Он не издал ни звука, пока я не обхватила губами головку и не обвела языком самый кончик, увидев, что он уже удлинился.
Как только я это сделала, боль ударила по мне в то же мгновение.
Его боль — затем моя.
В те первые несколько секунд я не могла ни о чем думать. Мой свет открылся, скользнув в его свет, и Блэк издал надрывный звук — такой громкий, что он шокировал меня.
— Gaos, Мири, — прохрипел он. - Gaos.
В этот раз его голос звучал ещё ниже, приобретая тот хриплый, тяжёлый тон, который появлялся у него, когда Блэк был очень, очень возбуждён. Боль в моей груди усилилась в разы, становясь такой сильной, что мне стало все равно. Я перестала контролировать свой свет, его свет, и нас вместе.