Было в этом образе нечто грубое.
Он также показался Рику беззастенчиво жестоким.
Не помогало и то, что рот лица представлял собой глубокую полку, куда кто-то сложил все человеческие черепа. Из-за этого они напоминали мшистые зубы странной формы. Красные и зелёные линии, которые могли быть подтёками воды или водорослей, спускались по резному подбородку, словно кровь изо рта, полного черепов.
Совокупное впечатление было просто отвратительным.
— Гадость, — сказал Рику, морщась и скрещивая руки на груди. — Теперь мы можем уйти?
Сара рассмеялась, просунув свою руку под его локоть и сжав.
— Дай мне сначала сделать немного фотографий! — шутливо пожурила она. — После всего этого я как минимум обязана пофотографировать, — потянувшись, чтобы поцеловать его в щеку, она виновато добавила: — Потом мы вернёмся на материковый курорт, закажем огромный ужин и массаж.
Посмотрев на неё, Рику невольно улыбнулся.
— Обещаешь? — сказал он.
Сара решительно кивнула один раз.
— Провалиться мне на этом месте.
Обычно он рассмеялся бы над абсурдным американским выражением, но стоя здесь, в сумерках, перед человеком-ящерицей из камня и его ртом, полным черепов, и окровавленным подбородком, Рику почему-то занервничал из-за её слов.
— Ладно, — он махнул в сторону ужасного лица, которое она открыла. — Тогда поспеши. Я хочу спуститься обратно по горе, пока не стемнело. И мы возьмём скоростной катер до берега, — добавил он чуть резче. — Никаких дерьмовых паромов. Хочу вернуться и принять душ… и посмотреть на закат. С едой. И пивом. И, может, маргаритой. Я умираю с голода.
Сара снова рассмеялась.
Рику ощутил, как от её смеха его раздражение стихает. Он любил её смех. Невозможно продолжать злиться на неё, когда она смеялась вот так.
Сара на самом деле очень хорошо относилась к нему, вопреки своим причудам. Рику знал, что она осталась бы с ним на курорте на несколько дополнительных дней, если бы он того захотел. Даже если бы ей было до смерти скучно.
Сжав его руку напоследок, она протянула ему свой телефон и пошла, чтобы встать рядом с каменным человеком-ящерицей и позировать для фото. Включив камеру, Рику немного нахмурился, тыкая по кнопкам и переключая на нужный световой режим.
Наконец, настроив все как нужно, он послушно поднял телефон, готовый запечатлеть первую позу…
Вот только Сары уже не было.
Застыв, Рику уставился на рептильное каменное лицо.
Несколько секунд он не двигался, не дышал.
Он ничего не слышал. Он не слышал ни единого шага, вздоха, бормотания или даже глубокого вздоха своей жены. Возможно, он слышал пение птиц, ветер, шорох листвы, жужжание насекомых, но ничто из этого не было достаточно громким или примечательным, чтобы как-то отложиться в его сознании.
Прислушавшись теперь, он все ещё ничего не слышал.
Моргнув, он, конечно, потерял какое-то время — а может, и здравомыслие — в те несколько секунд, что он отвернулся от своей жены. Рику посмотрел в небольшой просвет между деревьями, задержав дыхание и слушая тишину.
— Сара?
Птица над ним издала пронзительный писк, и ей тут же ответила другая птичка.
— Сара! САРА!
Поворачиваясь на маленьком, освещённом солнцем клочке земли между деревьями джунглей, Рику бешено осматривался по сторонам, пытаясь заметить хоть какой-то признак движения, какое-то смещение в тени — хоть что-то, что выделялось в непроницаемых стенах зелени.
Все, что он видел — это лицо человека-ящерицы с отвратительным ртом черепов и окровавленным подбородком. Казалось, что теперь он улыбается ему, в его рту было слишком много замшелых зубов-черепов, а круглые глаза словно закатывались.
— САРА!
Ужас стиснул его сердце.
Это чувство было животным, первобытным — такого Рику никогда прежде не ощущал.
Без раздумий он кинулся в деревья. Ветки тут же хлестнули его по лицу, шее, рукам, ногам. Он продирался сквозь них, бешено осматриваясь по сторонам и будучи не в состоянии осознать, что он не видел Сару, что ничто в джунглях вокруг него не шевелилось.
— САРА! САРА, ОТВЕТЬ МНЕ! ГДЕ ТЫ?
Рику остановился в густой тьме джунглей, тяжело дыша, покрывшись потом, стоя в роще папоротника. Он осознал, что понятия не имеет, куда несётся, и в какую сторону могла пойти она. Он также осознал, что если уйдёт далеко вглубь, то потеряет тропу.
Если он потеряется, то никогда не сможет ей помочь.
— Проклятье, — ужас в его сердце лишь усилился, когда Рику посмотрел по сторонам, стараясь разглядеть что-нибудь сквозь тьму густых зарослей. Он постарался успокоиться, контролировать своё дыхание, подумать. Он все ещё смотрел по сторонам, когда в подлеске прямо перед ним что-то резко метнулось в сторону — слишком быстро, чтобы разглядеть это.