Он так сильно походил на Блэка, что я вцепилась в него. Чувства взяли надо мной верх, вызвав такую интенсивную волну желания, что я обвила его ногой, даже не понимая, что я делаю.
Блэк тихо усмехнулся.
Я невольно заметила, что этот его гортанный тон тоже резонировал с этим чувством. Тот тяжёлый, низкий тон, которым Блэк говорил в возбуждённом состоянии — он происходил из того же места, словно он черпал это изнутри себя всякий раз, когда ему хотелось трахаться.
Схватив меня за бедро и задницу, Блэк дёрнул меня к себе.
Войдя в меня, он прикрыл глаза, и то ощущение снова смыло все остальное.
Я все ещё пребывала в том другом месте, плавясь в острове, Блэке, тех крыльях, океане, лаве и звёздах… когда он поцеловал меня.
Поцелуй был жарким, медленным, полным насыщенного жара и темноты.
Все в нем и за ним заставляло меня растворяться в Блэке.
Теперь я чувствовала, что плыву в этом ощущении, тону в нем. Я чувствовала, что часть меня тоже резонировала с этим и даже казалась частью этого места. В своём сознании я видела касатку, прыгающую в лунном свете, сияющие в бархатном небе звезды, тёмные глубины океана внизу. Где-то в этом небе я различила тёмные крылья, бившиеся точно огромное сердце.
— Я знал, что ты — моя жена, — пробормотал он.
Я рассмеялась, пихнув его в грудь.
Он дёрнул меня ближе, притягивая более настойчиво.
Когда он сделал это, перед моими глазами все помутилось.
Звезды заполонили меня. Звезды окружили нас обоих, заполнили мои глаза.
Ночное небо вымыло жёлтые и золотые тона освещённой солнцем комнаты.
Жар Блэка притягивал меня, сплавлял нас воедино, вплетал меня в него и вокруг него до такой степени, что я уже не могла отличить нас друг от друга. Если смотреть в одну сторону, то это ощущалось как те крылья, что я почувствовала ранее, когда он пытался приободрить меня. Если посмотреть в другую сторону, то это ощущалось как плотность глубокой воды… сокрушительный вес чёрной дыры. Как расплавленное золото, те нижние части нас соединились, наши отчётливые силуэты исчезли, словно две монеты сплавились в одну в жгучем пламени.
Когда зрение вернулось во мне, мы трахались.
Он был во мне, его руки напряглись вокруг меня, глаза наполовину закрылись, зрачки поглотили золотые радужки.
Он лежал на мне, так крепко обнимая руками, что я едва могла дышать.
Однако я чувствовала, каким мягким он был при этом.
Я наблюдала за его лицом, видя, как смягчается его выражение; я наблюдала за его телом, его светом, пока каждая часть его вплавлялась в меня, теряясь в ощущениях, теряясь в моем свете.
Я чувствовала, как он отпускает себя, и вот мы оба словно плыли по волнам.
Или падали, может быть — может быть, мы падали.
С каждым толчком он издавал гортанный, надрывный звук, и это плавящееся, сливающееся ощущение усилилось, отчего мои глаза закатились, а конечности совершенно обмякли вопреки тому, что пальцы впивались в его спину. Каждая часть его казалась напряжённой и в то же время как будто жидкой, двигаясь в плавном, тяжёлом согласии с этой перекатывающейся тьмой.
Возможно, где-то в то время я буквально потеряла рассудок.
Когда я, наконец, кончила, я понятия не имела, где находилась.
Когда я пришла в себя, Блэк стонал, и мы оба ритмично двигались, подавались навстречу друг другу, хватали и стискивали друг друга до синяков.
После этого все стало другим.
Секс был другим; то, как мы говорили, было другим — он даже выглядел другим.
Я тоже была другой.
Настолько другой, что теперь вовсе не знала, кто я такая.
Странно, но это не беспокоило меня.
Глава 8
Мангаан
— Никому больше не кажется, что мы ходим по кругу, черт подери? — пробурчал Ник.
Вытерев пот со лба ребром ладони, он поправил ремень винтовки на плече, не отводя взгляда от земли и растительности неподалёку. Он покосился на Джема, который шёл справа от него, держа винтовку перед собой. Его странно светлые глаза видящего также не отрывались от дороги, хоть и немного расфокусировались, потому что он пользовался своим экстрасенсорным зрением.
Они провели здесь три дня.
Каждую ночь они возвращались за разграничительную линию из статуй Nachtsonne и маркеров территории и разбивали там лагерь, но каждый день шли обратно на их территорию, выходя ещё до рассвета, чтобы продолжить поиски.
Сегодня они зашли на их территорию довольно далеко — так далеко, как ещё не заходили.
Декс не посылал сигнал возвращаться вопреки тому, что солнце начинало крениться к горизонту, так что Ник приходил к мысли, что ночь они проведут здесь. Пожалуй, учитывая угол солнца, они зашли слишком далеко и не успеют вернуться к границе с наступлением темноты.