Теперь я чувствовала, что ему снова хочется секса, что он думает о душе и нашей кровати, и о большом удобном кресле в гостиной, в котором ему так нравилось заниматься сексом, потому что там как раз идеальный угол, чтобы глубоко трахать меня, когда я сверху.
Его разум бегло пробежался по другим вещам, другим сценариям, и я несколько раз отрывалась от поцелуев с ним, чтобы рассмеяться над образами, которые мелькали в его голове.
Однако в тот самый момент мы никуда не пошли.
Я вцепилась в него, а он водил руками, чтобы удержаться на поверхности воды, и мы смотрели на полосу лунного света, освещавшую тёмные, перекатывающиеся рябью волны.
Я уходила в ту его тянущую, интенсивную энергию. Я чувствовала, как в моем животе вновь нарастает боль, заставляя меня крепче вцепиться в Блэка.
— Нам нужно поговорить о Кореке, — сказала я ему, глядя в его лицо.
Блэк посмотрел на меня, и я убрала мокрые волосы с его щёк и лба, дивясь чертам его лица, его животным золотым глазам.
Раньше, когда я поднимала эту тему — то есть, до этого места, до острова и его угрозы уйти, до того, как стена сломалась, и мы погрузились в свет друг друга — до всего этого упоминание мною Корека встревожило его.
В этот раз все было иначе. Блэк с любопытством уставился на моё лицо, золотые глаза смотрели чуть резче, всматривались в мои глаза.
— Почему? — спросил он наконец.
В этом вопросе не было обвинения.
Как и все в нем за последние неизвестно-сколько часов, вопрос казался совершенно невинным, безо всяких скрытых мотивов или потайных смыслов.
— Я иногда слышу его, — сказала я, и мой свет был таким же открытым. — Я слышу его в своём разуме.
Его очерченные губы, этот идеальный рот немножко поджался.
— Правда? — переспросил Блэк.
В его тоне звучало искреннее удивление.
Не огорчение, даже не недоумение — скорее, такое чувство, будто я сказала ему настолько странную вещь, что он пока не мог отнести её к категории плохого или хорошего. В любом случае, это не нарушило исходившего от него спокойствия и вообще ничего не сделало, если не считать искры тёплого любопытства в его свете.
Я кивнула, запуская пальцы в его мокрые волосы. Наклонившись, я поцеловала его лицо, обхватывая пальцами другой руки его шею сзади.
Подняв голову, я вздохнула.
Даже я сама слышала в этом звуке удовлетворение.
— Я слышала его, когда ты был в Париже, — объяснила я. — Корека. Он много говорил со мной, пока ты был там. В основном он рассказывал всякие вещи о тебе.
— Вещи? Какие вещи? — спросил Блэк, все ещё медленно водя руками по воде.
Я нахмурилась, вспоминая.
— В основном маленькие детали. Он сказал, что Счастливчик использует чувство вины, чтобы манипулировать тобой; что чувство вины работает с тобой. Он говорил, что ты питаешь слабость к массажу спины… и к мексиканской кухне, и к кофейным зёрнам в тёмном шоколаде, и к манго. Он просто рассказывал мне маленькие детали, — все ещё размышляя, я добавила: — Кажется, он счастлив, что мы вместе. Он говорил, что ты принадлежишь мне. Он говорил это даже тогда, когда я ещё не очень хорошо знала тебя. Он говорил мне не испытывать паранойи в отношении тебя; что мне надо быть терпеливой и не реагировать слишком остро на твои поступки.
Блэк посмотрел на меня, нахмурив лоб.
Какое-то время он лишь водил руками по воде, удерживая нас на одном месте, пока его глаза выдавали мыслительный процесс.
— Ты уверена, что это был Корек? — спросил он. — Не я?
Подумав, я кивнула, решительно стиснув зубы.
— Уверена. Это был он.
— Сейчас ты все ещё с ним говоришь? — он погладил меня пальцами по пояснице, всматриваясь в мои глаза. Я ощутила от него очередной шепоток желания и усилие, с которым он сосредотачивался на теме разговора. — Ты сказала про Париж. Ты также сказала, что говоришь с ним — в настоящем времени. Почему ты вспомнила про него сейчас?
— Он вернулся, — я пальцами откинула влажные волосы с его лица. — Он был в Вашингтоне. Всего на мгновение, но я его услышала, — я поколебалась. — И здесь. Он был здесь, Блэк. Он сказал, что теперь я замужем за вами обоими. Ты его не слышал. Мы занимались сексом, и ты не услышал его голоса. Я подумала, что это странно.
Свет Блэка заструился вперёд, сплетаясь с моим.
Я ощутила, как он пытается почувствовать, о чем я говорила, уловить отпечаток присутствия.