— А что про последнее извержение?― спросила Виктория.― Опять какие-нибудь ужасы?
— В 1971 году извержение сопровождалось лавой, но никакой сейсмической активности, подобной событиям 1949 года, не проявилось. Вот и всё про Ла-Пальму,― закончил свой рассказ мужчина.
— Да уж,― вздохнула Ирина Чегарина.― Ужасы прямо какие-то.
— А что сейчас там интересного?― спросил Серёжа.
— Перед тем, как уйти в отпуск, я узнал от коллег, что на Кумбра-Вьеха опять начала проявляться вулканическая активность,― сказал мужчина, собираясь вновь приступить к трапезе.― Так что есть вероятность, что сразу после возвращения домой, я буду собирать команду, чтобы отправиться на остров Ла-Пальма. Это красивое и солнечное место, особенно сейчас, когда в северном полушарии наступило лето.
— Эх, вот бы тоже как-нибудь попасть в Испанию… или Францию. А лучше в Англию,― мечтательно произнесла Ирина Никифорова.
— Ещё успеем,― улыбнулся ей в ответ Серёжа.
Раздался телефонный звонок. Стандартная мелодия производителя мобильного устройства заставила всех отвлечься от разговора.
— Кто там не может оставить меня в покое, когда я в отпуске в Пензе у моей родни?― спросил сам у себя Алексей, доставая из кармана сотовый телефон.― Алло. Да, это я. Кто же ещё?― мужчина усмехнулся.― Да. Отдыхаю. У родственников в другом городе сейчас, а что такое?
Все вокруг затихли. Что-то зловещее было в этом телефонном разговоре. Напряжение передавалось на всех. Наконец, мужчина дослушал, что ему говорят.
— Понял. Выезжаю первым же поездом.
Алексей отключился и положил телефон на стол, глубоко задумавшись.
— Что стряслось, дядя Лёш?― спросила Ира Чегарина.― Что-то ты весь побледнел.
— Наш разговор сейчас полностью относится к делу, по которому мне позвонили,― сообщил мужчина.― Кумбра-Вьеха стал проявлять признаки активности. Возможно, скоро будет извержение. Мне нужно срочно лететь на Канарские острова. Группа уже собирается.
Из-за столь неожиданных вестей и отсутствия времени, Алексею практически сразу пришлось собирать вещи и отправляться обратно в Челябинск, чтобы оттуда уже спецрейсом вылететь на Кумбра-Вьеху. Вместо запланированного трехдневного отдыха в Пензе у племянницы, дяде Ирины пришлось срочно менять планы.
Сначала ребята, даже толком не закончив ужин, уселись на телефон и вышли в Интернет, чтобы найти ближайший поезд до Челябинска. Самолёты туда из Пензы не летали, как и во все другие города, кроме столицы. А вариант перелёта сначала в Москву, а уже из столицы на Урал был дорог, неудобен по времени, да и к тому же довольно-таки долог. Поэтому было принято решение воспользоваться железнодорожным транспортом. Чуть меньше суток требовалось, чтобы добраться до сталелитейного города.
Ребята попрощались с Алексеем, проводив его на железнодорожный вокзал на ночной поезд. Ирина Чегарина крепко обняла мужчину и попросила быть осторожным на Кумбра-Вьехе. Он обещал, что будет. Поезд умчался на Восток, вглубь самой большой страны на планете.
Следующие пару дней стали для Ирины Чегариной какими-то пустыми, потому что она планировала устроить для своего дяди экскурсию по Пензе, а теперь девушка не знала, чем заняться.
Однако расслабляться было рано, потому что через два дня друзья должны были отправиться в Соединённые Штаты Америки. А для этого нужно было сначала добраться до вокзала, затем поездом в Москву, а оттуда через многомиллионный мегаполис совершить «марш-бросок» по просторам подземного города, именуемым метро, в известный аэропорт Шереметьево. После перелёта оказаться в Нью-Йорке, а оттуда добраться до Рехобота.
Задача эта была не из лёгких, учитывая, какое расстояние нужно было преодолеть с вещами в довольно короткий срок. Нельзя было забывать и о том, что перелёт из Москвы до Нью-Йорка занимает почти двенадцать часов, приходится пересекать девять часовых поясов и по факту попасть почти в то же время, какое было бы дома спустя такое количество часов. То есть отлёт был утром, полёт занимал весь день, приземление же осуществлялось ближе к вечеру. Вроде бы всё нормально, только день немного удлинился, но в голове плохо укладывалось, что в данный момент в России наступил глубокий вечер, а ты, проведя двенадцать часов в полёте, оказываешься в том времени, когда даже до сумерек далеко. Но ещё сложнее было понять обратный путь, когда отлёт происходил после обеда, занимал также двенадцать часов, а это, по сути, целый день бодрствования, а приземление было утром уже следующего дня. В итоге хочется спать, что объяснимо, а день только начинается.